Подобных дней на долю москвичей выпадает до обидного немного – десяток, быть может, пара десятков раз в году. Тепло, но не жарко, легкий ветерок слегка шевелит листву, путается в волосах прохожих, чуть трогает улыбки на лицах гуляющих. Тут, на набережной, ветер был немного сильнее и дул с реки, несся с собой ощутимый запах воды и едва уловимый – водорослей, кувшинок и прочей немногочисленной флоры Москвы-реки. Все располагало к умиротворению, будто подсказывая отбросить заботы, тревоги хоть на ближайшие полчаса. И большинство москвичей, издерганных придирками начальства, финансовыми проблемами, ожиданием отпуска, да мало ли чем еще, охотно поддавались этой бессловесной команде. Основная масса гуляющих была расслаблена, но... нет-нет, но чей-то рассеянный взгляд натыкался на странную пару, чей вид и настрой явно не соответствовал залитой солнцем улице.
  Вообще Карел и сам любил эту набережную. Отсюда легко можно было дойти как до большинства главных московских достопримечательностей, так и углубиться в противоположную центру сторону, лавируя между старинными зданиями и новостройками – по желанию. И встречу именно здесь рыцарь назначил, пожалуй, неосознанно, повинуясь какому-то неясному порыву.
  Увидев нава, Карел прибавил шаг, подходя ближе. А на любопытно-удивленные взгляды ему было откровенно плевать. Ну да, наряд гвардейца, несущего караульную службу, со всеми приличествующими пряжками, цепочками и прочими декоративно-позолоченными элементами подходил к расслабленной московской набережной как старинный сейфовый замок к дверям на фотоэлементах. Но не ехать же переодеваться. И общее благодушие на чуда не действовало никак, тем более что выражение лица Инэльги с успехом перекрывало отсутствие грозовых туч на небе. Гвардеец был в состоянии сложить два и два и понять, чем может быть вызвано некоторое волнение темного.
  - Привет, - поздоровался Карел. – Не переживай, мой звонок не имеет никакого отношения к... мм... той истории – а то у тебя на лице написано, что ты сейчас кинешься чемоданы паковать и сливаться куда глаза глядят. Все тихо, никто мне руки не выкручивает и лампой в лицо не светит. Хотя... Насчет того, что связи с нашей предыдущей встречей нет вовсе – это я, пожалуй, погорячился.
  Карел поглядел на неспешно текущую воду. И как тут прикажете рассказывать?
  Расе чудов приписывали немало родовых грехов. И что «в руках себя держать не умеют», и что «сила есть – ума не надо», и что гордость имеют поистине железобетонную. Отчасти правда, отчасти бред. Вот, например, что любой чуд спит и видит себя на троне великого магистра – ложь и провокация. Это в Зеленом Доме каждая блондинка мечтает о королевской диадеме, и то в основном потому, что блестит красиво. Но одна высмеиваемая черта, увы, правда – желание прихвастнуть. Куда ж без этого...
  Стоять в карауле было скучно. Даже не так – смертеееельно скуууучно. Всё понимающие командиры сквозь пальцы смотрели на трёп на постах – непорядок, конечно, но войны нет, ситуация стабильная, можно слегка расслабиться. На необдуманную фразу Карела толкнули как раз эта скука и восторженный рассказ одного из гвардейцев, что он в каком-то древнем фолианте «тааакой аркан вычитал!». И чем можно на это ответить? Правильно, небрежно бросить, что «фигня ваш аркан, у меня древний артефакт неподалеку сныкан». В ответ на такое выступление Карела гвардейцы, разумеется, не преминули поинтересоваться, какой же именно.
  Рыцарь растерялся. Назовешь что-нибудь класса «умри, живое!» - шуму будет многовато. Нужно было что-то старинное, почти мифическое, с полузабытой областью применения... В памяти всплыл пьяный диалог почти полугодичной давности. И название – «зеркала Архимеда». Спустя минуту справившиеся с оторопью коллеги начали требовать доказательств. Слегка пришедшему в себя от собственной наглости Карелу удалось как-то отговориться, что нычка далеко, за день не обернешься, но эти грешные зеркала он предоставит. Обязательно предоставит.
  После окончания смены первые десять минут прошли в горячке, присвоении себе самых нелестных эпитетов и отчаянной борьбе с ОТС в поисках номера Инэльги. Мысль о том, что гарка подозрительно быстро согласился на встречу, Карел от себя отогнал. Как и предположение, что темный, вероятнее всего, заскучал по бесплатному цирку.
  Чуд посмотрел на Инэльгу. Гордость, проклятущая рыцарская гордость. Тоже еще один совсем не миф, к сожалению. Но все умозаключения и предыстории наву, скорее всего, до лампочки. Карел глубоко вздохнул и кинулся в омут с головой:
  - Помнишь, ты о зеркалах Архимеда вещал, уверенно так еще? И, помимо всего прочего, упомянул, что знаешь, где они спрятаны. На один вопрос ответишь? Где?

- Орден не переходит, а я лично перехожу, - пробормотал Карел. – Испытываю острую и непреодолимую тягу к вогнутым емкостям соответствующего диаметра...
  Ох уж эти навы! Долгое соседство с главными финансистами Тайного города – шасами – не проходит бесследно. И без того практичные и расчетливые от природы, навы поднабрались от вассалов привычек, в частности – искать для себя выгоду в любом деле. Конечно, любой здравомыслящий нелюдь это стремление одобрит и поддержит, но Карелу сейчас оно было ох как не на руку.
  Рыцарь задумался, прокручивая в голове варианты, позволяющие уговорить вредного темного. Он был уже и сам не рад, что вызвал Инэльгу на встречу. Во-первых, как следовало из относительно здравых рассуждений, наконец-то посетивших более-менее остывшую голову, гарка действительно гвардейцу ничего не был должен. Во-вторых, наверняка не преминет вспомнить чуду какой-нибудь из многочисленных косяков, коими изобиловало прошлогоднее приключение.
  Обидным было то, что эти рассуждения ровным счетом ничего не давали. Махнуть рукой, развернуться и уйти было самым неразумным из того, что мог сделать Карел. Искать зеркала самостоятельно, не обладая хоть сколько-нибудь достоверной информацией о них, было делом не одного и даже не пары дней, а может быть, и лет. Что-то рыцарь, разумеется, слышал, но из этих полулегенд-полуправд дедуцировать нынешнее местонахождение зеркал смог бы разве что объединенный совет величайших мудрецов всех времен. Да и те определили бы точку с точностью плюс-минус пара тысяч километров. К тому же, неплохо разбираясь в истории Ордена, артефакты других Великих Домов Карел знал много хуже. Всплыли же эти зеркала в памяти в самый неподходящий момент! Помимо всего прочего, любопытную натуру подельника рыцарь уже успел немного изучить. Не отпустит ведь, будет теперь докапываться до победного. Посему, несмотря на то, что такое поведение полностью противоречит прямолинейной рыцарской натуре, придется уламывать.
  Для начала следовало решить для себя вопрос, насколько сия диковинка нужна Ордену. Из тех сведений, которые имелись у Карела, выходило, что нужна как масану отпуск на солнечных Мальдивах. Громоздкая и капризная фигня даже во времена войны с Гиперборей под категорию «магические новинки» не попадала, но ситуация тогда была такая, что в ход шло все, что могло хоть как-то помочь. Да и война была полевая, крупномасштабная, тогда подобные артефакты еще как-то могли пригодиться, в нынешних же стычках, разрешаемых больше политическими методами, недели огневой мощью, такая вещица была почти бесполезна. По всему выходило, что родная Чудь без такого подарка перетопчется. Очередное порицание, конечно, не заставит себя ждать – в руках держал, а потом наву отдал, но при существующих взаимоотношениях Карела с начальством... Нарядом больше, нарядом меньше – погоды не сделает. В общем, по головке не погладят, но такой бедовой головой, каковая имелась у рыцаря, можно и рискнуть. В том числе в самом деле добычи зеркал.
  Приняв решение, Карел взглянул Инэльге в глаза:
  - В Одессе жил – вопросом на вопрос отвечаешь? Мне в вечное пользование эта дрянь не нужна – так, на пару дней. Потом забирай и делай, что хочешь, хоть прудик декоративный во дворе разбивай. Насколько я помню, ты говорил, что местечко там головоотрывательное. Так вот – могу тебе пообещать, что во всякие сомнительные локации голову совать буду сам. Кроме того...
  Некоторые разбирательства по поводу зимнего происшествия в Великом Доме Чудь имели место быть. Большого общественного резонанса и далеко идущих последствий наглая кража не вызвала, так что и дознания были чисто номинальные. Потом вообще махнули рукой, сказав: «Да ну его, это дельце, к человским уфологам!». На некоторых этапах расследования Карела даже припахивали к процессу, и рыцарь долго не мог решить, смеяться ему или плакать. Забросить-то забросили, но если сейчас должным образом напомнить, то карусель завертится вновь. А напомнить есть чем... Чуд поморщился – этот вариант был подлым со всех точек зрения, да еще и с некоторым самоубийственным привкусом, но попробовать стоило.
  - Кроме того, - продолжил Карел, - как думаешь, не будет ли любопытно дознавателям Ордена взглянуть на одну бумажку архитектурно-строительного вида? Где-то у меня в бардаке дома валяется... То, что это твоей рукой начертано, определят легко, да и схему Мавзолея узнают, хотя она там кривая донельзя. А свои следы я в состоянии стереть, уж будь уверен. Если мое участие и всплывет - учитывая, что расследование будет вести Орден, своего выгородят. Скажу, что ты на меня заговор Слуа накинул, и все тут. Авось, в возникшей суматохе забудут, что я про зеркала ляпнул...
  Рыцарь осекся, поняв, что сказанул лишнего.

- А ты меня тоже не пугай, я пуганый, - пожал плечами Карел. – Не понесу я никуда твою бумажку, больно надо. Разве что в какой инженерно-строительный институт оттащить, чтобы там студентам-оболтусам на живом примере показывали, как НЕ надо чертить. Благодарность получишь, от системы образования.
  Где-то в глубине души начала зарождаться злость. На гарку – знает он, «где что лежит», видите ли! По глубокому убеждению рыцаря, глагол «знать» подразумевал обладание точными и достоверными сведениями по данному вопросу. Во всех других случаях спектр вариантов мог колебаться от «я предполагаю» или «имею представление» до «я фиг знает, но по идее...». Разумеется, по пьяни можно наболтать всякое, но так беспардонно обнадеживать ни в чем не повинного собеседника – форменное свинство. На себя – за то, что повелся на громкие заявления нава по поводу схрона с зеркалами. Можно бы уже и научиться отличать развесистую клюкву от информации, содержащей хоть какое-то рациональное зерно, не глупый мальчик уже. И ведь еще встречу сам назначил, и рванул на нее с крейсерской скоростью, выставив себя в глазах Инэльги круглым идиотом. На людов – уметь надо так неудачно посеять отданную на хранение вещь. Да еще в каком месте! Каким, любопытно, образом зеленые вообще оказались в Южной Америке – если, конечно, принимать на веру тот факт, что зеркала именно там? Не иначе как решили повторить подвиг мореплавателей раннего Средневековья, пытаясь пересечь Атлантику в утлой посудине, в качестве коей при должном кретинизме можно использовать любую вогнутую емкость, в том числе и зеркала Архимеда. Гребя при этом чьим-нибудь боевым посохом, ага. Стоило бы проверить, не пропадал ли в то же самое время некий артефакт, размером и формой напоминающий весло... Точное число зеркал Карелу известно не было, но если предположить, что их изначально было два... У доблестных подданных Великого Дома Людь хватило бы сноровки поступить с ними, как с любыми другими парными предметами – одно сломать, другое потерять. В таком случае в амазонской чаще сейчас тосковала лишь одна единица боевого артефакта. И, наконец, на древних мастеров – придумали же дрянь, даже спустя несколько тысячелетий порядочным людям жизнь портит!
  А вот слезовыжимательная история Инэльги о мытарствах пятерых гарок в сельве большого впечатления на Карела не произвела, разве что вызвала легкое недоумение. Казалось невероятным, что дисциплинированные воины Тьмы по собственному почину, а не по прихоти Князя, поперлись в неведомую глушь на поиски даром никому не нужной вещицы. Да еще с бооооольшим риском для жизни. Утерю оной не в боевой стычке, а по собственной глупости в Темном Дворе бы точно не поняли. Или не такая уж она ненужная получается, эта вещица? Хотя, вероятно, и среди навов встречаются больные на всю голову. Рисовавшаяся в голове картинка пятерки затянутых в черное воинов, продирающихся сквозь лианы и распугивающих громкой руганью на старонавском мелкую южноамериканскую фауну, могла бы стать неплохим сюжетом для комического постера.
  Никакой специализированной техники в распоряжении Карела, разумеется, не было. Просить помощи внутри Ордена не хотелось, да и было это затеей довольно бессмысленной. Основная масса добропорядочных гвардейцев в ответ на «заманчивое» предложение отправиться в непролазные джунгли покрутила бы пальцем у виска. Если бы горячие головы и нашлись, то пришлось бы признаваться, что насчет наличия зеркал у него на руках Карел слегка перегнул палку. В общем, ситуация полностью соответствовала характеристике «сам кашу заварил – самому и расхлебывать».
  Амазонская сельва? Пусть будет амазонская сельва. В Южную Америку Карела, даже с его тягой к путешествиям, еще не заносило. Хитрые ловушки, упомянутые темным, рыцаря не пугали. На собственном опыте он знал, что никакие ловушки не могут быть опаснее тех сюрпризов, которые может преподнести неосторожному путнику дикая природа. Ловушки, вне зависимости от их природы – магические или механические, были творениями разумных существ и подчинялись логике своих создателей. Которую, будучи таким же разумных существом, можно вычислить и обойти, в отличие от «презентов» матушки-природы, никакой логикой не руководствующейся.
  В заявление гарки, что зеркала тому абсолютно не нужны, рыцарь не поверил. По крайней мере, не до конца поверил. Уж слишком он акцентировал внимание на этом факте, больно подчеркивал. Впрочем, в мотивациях Инэльги Карел разбираться не желал.
  У не умеющего игнорировать душевные порывы и следовать голосу рассудка рыцаря других вариантов не оставалось. Смешанные чувства злости, азарта, пресловутой гордости с примесью чего-то безнадежно-отчаянного буквально заставляли соваться в опасную сельву.
  Карел кивнул:
  - Что же, за информацию спасибо, с меня причитается. И за совет отправиться к Генбеку – тоже, не премину воспользоваться. Тебя в компанию не зову, ясное дело, после рассказов товарищей ты к джунглям и на полет «Эльфийской стрелы» не подойдешь. Если уж пять гарок не справились... В общем – счастливо.
  Гвардеец развернулся, намереваясь двинуться в сторону Старого Арбата.

Остановиться Карела заставила скорее интонация Инэльги, и лишь потом до замершего на полушаге рыцаря начал доходить смысл изреченного. Ну-ка стоп. Рационально мыслить при учете бушевавших в душе эмоций было крайне сложно, но какое-то сто десятое чувство, призванное реагировать на полутона в голосе собеседника, настойчиво сигнализировало о том, что извечный спор рационального и эмпирического, разумного и чувственного в данный момент следует решать в сторону первого. Окаянная чудская привычка сначала делать, а потом думать сейчас могла сослужить плохую службу и выйти в итоге себе дороже.
  Итак, что мы имеем? Перво-наперво, почему рыцарю не пришло в голову изначально, что гарка действительно может помочь не только информацией? Путешествие в сельву с коллегами-гвардейцами могло бы стать веселым приключением, правда, с весьма непредсказуемым исходом, но существовал ряд ньюансов. Даже опуская отчаянное нежелание Карела признаваться в хвастовстве, следовало признать, что при таком варианте событий по возвращении гоп-компании из джунглей по Ордену, а следом и по всему Тайному городу, начнут ходить такие байки, что проще сразу пойти и повеситься. Ведь соплеменники Карела не меньше его самого были склонны к рассказам о героических подвигах, желательно с собственным участием, и к всестороннему приукрашиванию оных сказочек. Так что спустя какую-нибудь неделю краткий отчет о путешествии в не такое уж, в сущности, экзотическое место грозил перерасти в эпическую поэму о странствии во Внешние миры с сообщением в нужные моменты и непременно таинственным шепотом того, что «мы там издалека Ключ трех рас видели…». А еще за беспардонное выдергивание со службы энного количества гвардейцев орденские блюстители жесткой дисциплины показали бы потом рыцарю такое небо в алмазах, что он бы по гроб жизни запомнил.
  В качестве альтернативного варианта, как только что осенило гвардейца, можно привлечь к наметившемуся увлекательному мероприятию Инэльгу. Исход путешествия от перемены мест слагаемых более предсказуемым не становился, да и бред, конечно, страшенный, но уж ничуть не круче их предыдущей художественной самодеятельности. Да и тогда, в мавзолейных приключениях, гарка доказывал свою полезность неоднократно, и любопытно было проверить, насколько разносторонними являются его таланты. Если верить цветистой саморекламе, изливавшейся из уст нава, то выходило, что гарка в амазонскую сельву мотается чуть ли не каждое утро – нарвать каких-нибудь экзотических плодов к завтраку, и вообще он там каждую лиану в лицо знает и с амазонскими крокодилами за лапу здоровается. После прокола с зеркалами принимать за правду все, что говорил гарка, Карел не рисковал, но готов был признать наличие у того кое-каких сведений об южноамериканских реалиях. И – немаловажный факт! – в умении нава держать язык за зубами рыцарь имел счастье убедиться на собственном опыте. О соображениях и поступках, толкнувших чуда на сомнительный вояж к черту на куличики, Инэльга, прекрасно зная причуды рыжего племени, скорее всего, догадается, если уже не догадался, ну да и Спящий с ним, пусть хоть монографию об этом напишет. Отнюдь не сахарный характер нава не мог служить тем обстоятельством, которое могло заставить рыцаря отказаться от посетившей его идеи. В конце концов, с собственными закидонами гвардеец мирился уже не первый десяток лет, и еще вопрос, чей нрав хуже.
  Оставался только один, но крайне животрепещущий вопрос: как сделать так, чтобы Инэльга согласился? Не спаивать же опять, расстояние не то – это Мавзолей под боком, а пока нелюди доберутся до Южной Америки, весь хмель пройдет, и гарка пошлет рыцаря куда подальше. То есть в сельву. И вот здесь Карелу, кажется, совершенно случайно, не отдавая себе отчета, удалось взять верный тон. Развод «на слабо» был стар как мир, но работать от этого не переставал, практически не давая сбоев. Будь на месте гарки кто-то из чудов, можно было вообще не напрягаться – собратья-рыцари такую наживку глотали на ура. Обернувшись через плечо, Карел углядел на лице нава выражение оскорбленной невинности, и внутренне порадовался. Что, стрела Тьмы, и твое честолюбие коленца выкидывет? И определение «рассудительный малый» ты воспринимаешь как личное оскорбление?
  Кроме того... Тот тон, которым Инэльга произнес слово «товарищи», а также нелестная характеристика умственных способностей зеркалоискателей-неудачников не оставляла сомнений в том, что темный охотнее отправился бы в разведку с теми самыми амазонскими крокодилами, нежели с данными индивидами.
  Выбранную линию поведения следовало гнуть дальше. Карел повернулся вокруг своей оси, вновь оказавшись лицом к лицу с навом.
  - Разумеется, саббатовцы с такими странностями, что только по сельве и шастают, - усмехнулся Карел. – Они же не дураки, комфорт любят, да и кого им там, в джунглях, высушивать? Вот и селятся по городам. Что ты там в Южной Америке посещал? Мегаполис Буэнос-Айрес? Пару городов поменьше? Ну да, если джунгли с расстояния в пару километров увидел – то уже знаток.
  Помолчав, рыцарь с рассчитанной издевкой добавил:
  - Не судьба тебе свой великолепный мозг в действие пустить, ты же разумный и осторожный и в сельву ни ногой. И товарищи твои, горе-путешественники, в твою браваду не поверять, а предъявить-то нечего...

О подлинной реакции нава на язвительную реплику Карела оставалось только гадать. Абсолютно ничего не выражающее лицо гарки заставило рыцаря вспомнить шутку, ходившую по Тайному городу десятка три лет назад, когда челы начали бурно развивать косметическую хирургию, в том числе повсеместно используя ботокс. Дескать, вы думаете, что самая страшная тайна навов – это природа их Источника? Куда там. Наиболее тщательно охраняемый секрет Темного Двора являет собой некий древний магический состав, по действию аналогичный фармацевтической диковинке челов. Якобы поэтому навы и почти не стареют. Как всякая великосветская сказочка, оная легенда прекрасно обходилась без логического обоснования, которое требовалось для объяснения того факта, что, действуя на внешние оболочки организма, человский препарат не оказывал никакого влияния на физиологию, и, таким образом, не смог бы стать причиной квази-бессмертия навов. Даже при учете того, что это была не примитивная человская «химия», а ее магический аналог, улучшенный и модифицированный... В качестве второго аспекта, «подтверждающего правдивость» сего великолепного образчика сплетни приводился как раз тот факт, что паралич лицевых мышц среди навов был распространен как колорадский жук на картофельном поле – понять, что творится на душе у отдельно взятого темноглазого брюнета мало кто мог. Большой популярностью в Тайном городе пользовалось бы рекламное объявление «Читаю по лицу нава, гарантия».
  Как бы то ни было, клюнул ли Инэльга на столь бесцеремонную манипуляцию простейшими инстинктами, или руководствовался некими другими, скрытыми от понимания рыцаря мотивами, на деле Карела не слишком волновало. Первостепенным являлось то обстоятельство, что согласие стать попутчиком было получено. Точнее, согласием это можно было назвать с большой натяжкой, но трактовать высказывания гарки гвардейцу хотелось именно таким образом.
  Обозначенная цена казалось не просто приемлемой, а, по сути, единственным, чем Карел мог расплатиться за помощь. Не денег же Инэльге предлагать, в самом деле. Чуд мог себе представить, какую сумму запросил бы гарка за свои услуги, а организацией экстремальных туристических туров в страны третьего мира по программе «все включено» рыцарь отродясь не занимался. Во-первых, запрошенного количества дензнаков у гвардейца, скорее всего, на руках бы не оказалось, во-вторых… Впрочем, как в известном анекдоте, при таком «во-первых» никакие другие причины были уже не важны.
  О тяжких буднях масанов Южной Америки рыцарь вообще мало что знал, и упоминание о них всплыло случайно, по ходу разговора. Что же, если отлов мятежников действительно закидывал гарку в сельву, то это было только на руку и рыцарю, и самому гарке – раз уж им суждено шарахаться по амазонским джунглям, то лишняя практическая информация о них не помешает. Оставалось лишь надеяться, что кровососы не избрали в качестве убежища упомянутую гаркой пещеру, где вроде как хранятся зеркала. Наткнуться на гроздья масанов, свисающих с каменного свода, аки карикатурные летучие мыши-вампиры, отчаянно не хотелось.
  - Прожженный делец и принц датский в одном флаконе, - задумчиво протянул Карел. – Разогнался – «да», «нет»... Я и сам не очень знаю, помощь ли мне нужна или компания...гхм...собрата по отсутствию разума. Скажем так: идея о твоем участии в этой затее вызывает у меня эмоции скорее положительные. Можешь считать меня мазохистом. И условия твои меня вполне устраивают, по желанию могу даже, перед передачей зеркал в твои руки, твой портрет на них выгравировать. За подписью «Инэльга, попирающий анаконду». Но ты прав, времени терять не стоит, поэтому двинули-ка к Генбеку, ткнешь пальцем в «полезные книги».
  Заканчивал фразу рыцарь уже на ходу, широкими шагами удаляясь от набережной, где, кажется, только что было положено начало очередному представлению тетра абсурда.