Надя могла бы на едкие слова нава про её, надино, отношение к окружающим выдать целую речь, суть которой в том, что отношение-то нормальное, ровное, но держаться Вафля от челов и нелюдей старается на некоторой дистанции. Плохо она ни о ком не думает, а просто защищается таким вот отказом от ожидания чего-то хорошего от тех и от других, чтобы не было обидно и больно в случае ошибки. Может, это со стороны и казалось проявлением страха. Этакая боязнь если не совсем всего, то многого, которая способна кого угодно сделать этаким городским отшельником.
Хотя Надя, по сути, им и являлась. Но не говорить же это Инэльге. Вафле, может, было и до звезды, что он подумает о ней, однако девушка понимала, что уже и так наговорила много того, что говорить не стоило вообще. Да вот только слово – не воробей, а язык всегда враг, тем более, если поговорить-то и не с кем.
Остальные слова нава заставили Белобрыску задуматься не на долго, да и мысли скорее были вокруг да около, но ведущие к одному умозаключению:
- Этот разговор бессмысленен и походит на перетягивание одеяла. Каждый из нас, в конце концов может долго припоминать, как кого назвали, а слово, порой, ранит не менее безжалостно, чем удар физический или магический. Опять же, у кого чего больше было перебирать можно долго, и в результате это превратится в своеобразное соревнование обиженок.
Я могу, наверное, тебя понять, могу встать на твоё место, но стоит ли? Нужно ли такое одностороннее понимание? Ведь ты едва ли сделаешь тоже самое.
-Однако разница есть, и ты это знаешь.И знаешь, какая именно это разница...
Вы, навы, может, и яркие индивидуалисты, но, наверное, именно это держит вас вместе крепче иного строительного раствора. Сплочённость индивидуальностей. И осознание того, что при разобщённости можно больше потерять, нежели приобрести, потому несмотря ни на что за тебя, Инэльга, вступятся. Почему-то я в этом уверена просто железобетонно.
Явление инэльгиного командира Вафля встретила несколько настороженно. Разговор кое о чём напомнил девушке и очень хорошо. Впрочем, Надя привыкла постфактум ругать себя за излишне длинный язык…
Вот уж чем навы наверняка не страдают.
Даже слова его дошли до девушки с некоторой задержкой. Что сделаешь, если мысли были немного не в этом месте, а с ними и мозги?
Компенсация, надо же…- девушка тихо хмыкнула себе под нос. -  Да я перетрушу звонить и что-то требовать… Будто я себя, трусло несчастное, не знаю… Едва ли пригодится. Впрочем, хай лежит в визитнице. Бумага же, а не хомячок какой-нибудь, есть просить не будет.
Карточка поселилась в кармане пальто, куда Надя его сунула, особо не присмотревшись, что там вообще написано. Сборы много времени не заняли – мало что было вытащен из сумок, а значит, мало что требовалось в укладке.

Портал. К этому столь привычному для всех нелюдей и челов-магов способу транспортировки себя из одного места в другое, Вафля так до конца не привыкла. Что-то психологическое, видать, мешало. Нет, Наде нравилось – так построил портал на работу и вероятность опоздания оказывается скудной до мизера. С другой стороны, тратить на такое энергию маги едва ли собирались.
Но тут дело было абсолютно другое.  Её «проводы» к выходу вполне адекватно объяснялись нежеланием тащить человскую тушку, гружёную скарбом через всю Цитадель, да и могло это таскание вылиться в лицезрение помещений оной Цитадели, что тоже явно в планы хозяев явно не входило.
В чём заключалась миссия Инэльги по проводам девушка представляла смутно – скорее всего, просто в открытии этого самого портала и не более, - но тем не менее, отойдя подальше от портала, Надя остановилась, определяясь с направлением движения. Всё же нельзя было сказать, что слова навов, с которыми ей пришлось поговорить, если так можно выразиться, не возымели совсем уж никакого действия.
Но если я прямо сейчас пойду домой, то придётся объяснять, где я мотылялась всё это время… Впрочем, ничего нового в том, что я из Ближнего Подмосковья пешим ходом попёрлась да ещё и подзаблудилась попутно…
Фонари и подсветка зданий был и включены. Ореолы рыжего света преображали цвет снега, лежащего по газонам и тротуарам, в рыжеватый. На тротуаре снежный слой был тонок настолько, что успел уже погибнуть под ногами челов и нелюдей, спешащих, надо думать, по домам или не совсем по домам. Не все же домоседы, в самом деле. Его хруст для Нади, вышедшей из портала, оказался неожиданным, что она вздрогнула. И  не только от хруста.
Странно… На улице теплее, чем в помещении… В Цитадели проблемы с отоплением или мне кажется?
Ощущения и вправду были довольно странные, словно оплетшие её ленты Тьмы медленно, словно нехотя, отпускали, забирая с собою чувство холода, дерущего даже не по коже, а где-то глубже. Может, по душе? Всё же представить себе, что у навов в штаб-квартире могут быть какие-то косяки с отоплением, светом или чем-то ещё, Вафля при всей своей буйно-больной фантазии не могла. Аллергия на Цитадель? Ну-ну. Поверить в такое всё равно, что на слово поверить в существование снежного человека, которого «видели свидетели»... А может, и вправду так и есть. В конце концов, организм у меня иногда бывает довольно странным…
Хмыкнув под нос, Вафля неторопливо направилась к центру. Сколько по времени идти отсюда, из района станции метро «Сокол», до «Динамо» Надя представляла слабо, но всё же как всегда оптимистично сказала себе мысленно, что совсем недалеко. Шла Надюша неторопливо (устать всегда успеть можно), успешно миновав «Аэропорт» и почти подошла к «Динамо», косясь то на магазины, мимо которых проходила,то на небо (эти взгляды в некоторой мере были мечтательными),уже собираясь на перекрёстке повернуть на Новую Башиловку и направиться дальше, к Савёловской эстакаде, когда ей показалось, что в сторону Театральной аллеи и Милицейского переулка что-то шмыгнуло. Или шмыгнуло от аллеи и переулка?
Привет, моя драгоценная, моя незабвенная больница Кащенко. – немного нервно хихикнула белокурая, мысленно составляя письмо в дурку. -  Пишет тебе Надежда Адаманитовна Вайфэль, «лягушка-путешественница» и просто филеем думающая особа. Прошу забрать меня к себе по причине внезапно начавшейся и, может быть, уже прогрессирующей паранойи… - Вафля скорчила рожицу самой себе. - Нет, вот честное слово, именно после посещения Цитадели я готова быть ещё более настороже, чем до этого! Да и эта самая паранойя, похоже, вещь заразная - скоро тени своей бояться начну… Мне в них либо гарки мерещиться начнут, либо ещё что-то. Хотя ясно же, что это была либо кошка, либо крыса. Или кошка за крысой рванула...

Отредактировано Надежда Вайфэль (2015-03-19 15:45:43)

Эта суббота оказалась внезапной. Внезапней была только пятница, когда Мидхад Турчи предложил… подзаработать. Шурочка, не будь дурой, согласилась. На это ей сказали, что она становится куратором проекта Темного Двора. Поэтому до конца этой недели ей необходимо съездить в Цитадель, чтобы познакомиться с местными архивистами. Не вопрос. В субботу, выспавшись и подхватив все доверенности с сопроводительными документами, Саша умчалась на Сокол, не особо рассчитывая на радушный прием со стороны навов.
Впрочем, опасения оказались напрасны. Навы с проходной, узнав, что она из «Тиградкома» в архив, с кем-то созвонились, пропустили карточку через какой-то аппарат-артефакт и пустили на территорию, велев ждать во дворе. На улице было мерзопакостно, поэтому девушка попросилась остаться здесь, на что нав милостиво махнул рукой.
Пока репутацию ужаса всея Тайного Города Цитадель не оправдывала. Спустя пару минут к Саше вышел голем, забрал документы и ушел. На этот раз ждать пришлось не меньше получаса. За это время мимо девушки прошло несколько навов и эрлиец, во дворе успела начаться и закончиться суета, кто-то прибыл порталом, на грузовичке с гербом Чуди привезли какой-то громоздкий ящик. А потом вернулся голем…
«Цитадель» - величественное слово, отдающее чем-то зловещим, - прекрасно характеризовало внутреннее наполнение штаб-квартиры. Внутри было страшно. Практически физический полумрак окутывал тело, по углам таились какие-то тени, а встречавшиеся по пути навы казались Саше выходцами с того света. Умом девушка понимала, что все в порядке, но избавиться от ощущения, будто подглядывает в замочную скважину, не могла. И от ощущения, будто подглядывают за ней. Ото всюду – из углов, с потолка, верхних пролетов лестницы, приоткрытых дверей. Чьи-то невидимые глаза наблюдали за каждым шагом девушки и видели ее насквозь. Это было страшно. Но цепляться в голема, как летом цеплялась за Инэльгу, Саша не рискнула. Здесь навы были у себя дома и фамильярности даже по отношению к голему не поняли бы и вряд ли оценили… А вообще девушка уже начинала жалеть, что согласилась на эту авантюру. Ведь знала же, что кураторы проекта меняются чуть ли не каждый месяц…
Впрочем, в библиотеке-архиве напряжение Шурочку немного отпустило. Здесь было намного светлее, чем в коридорах – местный архивист, голем Куби, перед визитом челы отдернул с высоких окон тяжелые занавеси. И хорошо, потому что девушка застряла здесь на пару часов с подписанием договоров, доверенностей, актов и прочей макулатуры. Куби оказался дотошным занудой… И даже, по-своему милым, несмотря на то, что мозг выносил качественно и с любовью. Причем, настолько качественно, что обратный путь через Цитадель дался Шурочке гораздо легче. А выйдя на Ленинградку, девушка вообще решила, что жизнь – прекрасная штука. А почему бы нет? Фонари светят, снег падает, слякоть под ногами подмерзла до кашеобразного состояния и внутрь сбитых сапог больше не просачивается. Тепло.
А к метро подозрительно знакомый нав провожает какую-то чучундру с чемоданом. Вероятность ошибки, конечно, была, но обитателям Цитадели рост ненамного выше полутора метров обычно не свойственен.
Собрав снег с ближайшей машины, Шурочка метнула снежок в спину старого знакомого. Когда тот обернулся, помахала рукой
- Инэльга, привет!

Что испытал бы тот ли иной тайногородец, если бы ему пришлось встретить свою точную или почти точную копию? Удивление? Когнитивный диссонанс? Заподозрил бы он какой-то подвох и ударил бы заклинанием, если бы был магом, или постарался бы копию пристрелить или дотянуться до неё оружием, если бы был воином?
Неизвестно.
С другой стороны, эти две особы о существовании друг друга знали – встречались уже недавно. Правда, этой встречи, надо думать, ни одна из них не предполагала, так что она стала неожиданностью.
Они столкнулись, когда идущая по Ленинградке девушка, в очередной раз накинувшая на голову сползший капюшон пальто, повернула с проспекта на улицу Серёгина и запнулась, казалось бы, на ровном месте, не успев пройти сколь-нибудь большое расстояние по улице, оказавшись напротив Сбербанка, расположенном в доме, стоящем всё ещё на проспекте. Она бы упала, если бы не оказалась поддержана идущей следом одетой в чёрное женской фигурой с бело-голубым рюкзаком «Puma» за плечами. Совсем уж спасти падающую она не смогла, но мягко опустила на грязный, покрытый полузамёрзшей жижей, асфальт тротуара, немедля накрыв происходящую картину масляной краской мороком, заключённым в часы – точной копией украшавших руку упавшей.
Людей и нелюдей в это время на эту улицу заходило немного, да и прятаться от нелюдей, их самые слабые маги были куда сильнее одетой в чёрное девушки, у неё в планах не было. Вот челам глаза отвести – сам Бог велел. Какой Бог – Христос, Спящий или Задрёмывающий – не столь важно.
Тем не менее, решение относительно морока было верным: изменения, затронувшие внешность лежащей, были далеки от способных принести эстетическое удовлетворение и едва ли принёсших бы пользу живому организму, к какой бы расе он не принадлежал. На бледном лице появились тёмные пятна, похожие на следы горения, будто бы язычки пламени пробивались откуда-то изнутри, даже не сжигая, а, скорее, оплавляя «кожу» и заставляя её стекать и истаивать. Истаивая же «кожа» оголяла металлическую основу: металлический, окрашенный в телесный цвет, череп, в который вправлены настоящие, человеческие глаза, заканчивался, оставляя четверть «черепной коробки», на первый взгляд, открытым, но на деле там был колпак, сработанный то ли из пластмассы, то ли из стекла, то ли из чего-то ещё. Под колпаком виделся опять же настоящий человеческий мозг.
Ситуация вырисовывалась странная: копия, отключенная около двух недель назад, оказалась кем-то активизирована и, кажется, куда-то вляпалась.
Присевшая рядом со своим допельгангером девушка, задумчиво следила за происходящим, морщась от начавшего пробиваться запаха гниения. Ей не надо было видеть, чтобы понять, что с сердцем происходят те же изменения. Только глаза пока, вроде, никак не изменились, а если и чуть изменился оттенок, то она этого не уловила. Биологическая часть копии погибала, а значит, времени оставалось всё меньше и меньше.
Что, интересно мне знать, приключилось, пока меня не было?
Дождавшись, когда бездымный огонь закончит свою работу, Вафля запустила пальцы, украшенные чёрными, будто покрытыми лаком, ногтями, под одежду и, чуть повозившись, вытащила крупный, огранённый под шар, камень, после чего поднялась и отошла в сторону, к отделению Сбербанка, продолжая размышлять над произошедшим.
Кому и зачем понадобилось активизировать копию, которая совершенно точно была выключена? Что произошло с артефактами, обеспечивающими сохранность в рабочем состоянии её биологической части? Кто добрался до лаборатории, где оставалась копия, и активизировал её?
Уехала из города на пару недель... грубо говоря. Всё же официально, для мамы, я звтра возвращаюсь. Не просвещать же её на счёт лаборатории... А вернувшись с ходу в шабаш попала!
Видеть магическую энергию Надя, настоящая Надя, как не могла раньше, так и не смогла сейчас, но из-за вмешательств в генетику стала чувствовать её на запах. Какое заклинание оказалось на копии, она сказать не могла, а вот попытаться понять, какой расы был тот, кто наложил аркан – вполне.  Правда, эта угадайка девушку не порадовала – сталкиваться с навами или их вассалами, не понимая, что происходит, очень не хотелось.
Хотя вассалам Тёмного Двора на меня-копию арканы накладывать,вроде бы, и незачем, значит всё же навы…  Что, интересно, за сочинительство? Забавно, если следящее. Она ж в прошлый раз инсталлировала мой переделанный генетический код, так что им вместо одного объекта слежки два выдаст. Жалко, лиц их не увижу, когда они это обнаружат!
Однако, уйти могло и не получиться. Кто знает, как навы отреагируют на гибель объекта слежки. И то, что ещё и она есть, ситуацию не облегчало. Да и интересно было, что дальше будет.
По этой-то причине девушка поспешила снять морок и,натянув капюшон чёрной, подбитой по капюшону серым мехом, куртки пониже, отошла пока к окну отделения Сбербанка, поставив на внешний подоконник рюкзак и начав в нём активные раскопки. А что? Весьма прозаическая картина: что-то понадобилось, но оказалось глубоко упрятано.
Ну-ну, посмотрим, что будет происходить. Главное – вовремя уйти потом… О! Вот, кажется, и тёмная кавалерия. Куда же, интересно мне знать, моя гангер ухитрилась вляпаться, пока меня не было?