Вечер ещё не вступил в свои права, а на улицы Тайного Города уже опустилась тьма, разгоняемая не особо ярким светом уличных фонарей. Зимой всегда темнело рано, да и солнечных ясных дней иной раз немного. Это, помимо, непонятной погоды, когда снег на земле превращается в кашу, а нового даже не намечается, было одной из причин, по которой Надя зиму не очень любила. Нет, может, где-то в пригороде дело обстояло иначе, но тут, в Москве, в подобную противно-мерзопакостную погоду дико хотелось никуда не выходить, сидя с чаем у ноутбука, слушая музыку и переписываясь со знакомыми, раскиданными чуть ли не по всей стране.
Однако, таков уж был характер Вафли, что, если ей какая идея или «хотелка» в мозги запала и начала яростно свербеть, не давая покоя, то она постарается как можно быстрее, чтобы не изводиться, пока эта самая идея не забудется, чтобы неожиданно всплыть в малоподходящее время.
Впрочем, она и так уже забывалась с ноября-то. И кабы не выпуск новостей, увиденный случайно, едва ли проявилась бы снова столь скоро.
СМИ же сообщали о растерзанных телах челов, найденных на кладбищах. Ничего особенно, помня, кто является «жильцами» этих мест, однако, в том то и была проблема, что это были не захороненные трупы, выкопанные какими-нибудь осквернителями могил, сектантами или кладбищенскими ворами. Это были тела посетителей, которые пришли проведать могилы родных и близких, привести их в порядок (Уход за могилами - зимой? Снег счищали, что ли? Ну-ну...). Либо эти челы оказывались просто прохожими – что сделаешь, если дом находятся относительно недалеко от кладбища и мимо него приходится регулярно проходить, чтобы добраться до родного крова?
А Великие Дома едва ли этим заинтересуются. Огребают же челы, которые о Тайном Городе ни сном ни духом. Пока тайногородец какой-нито не получит тех же люлей, какие выпали на долю тех несчастных, растерзанных на или возле кладбищ, даже не почешутся…
Сопоставить происходящее с ноябрьскими приключениями, когда она с Элегией Селестин искала аномалию на Миусском кладбище, Наде было не сложно. И зверьё, обнаруженное там – тоже. Да и парализующее тело и волю ощущение, будто растворяешься в мире, вроде бы являясь его частью, но при этом становишься ничем, помнилось прекрасно. Было понимание, что, возможно, это сопоставление может оказаться притянутым за уши, однако, что-то синеволосой говорило, что проверить надо обязательно. И желательно не только Миусское, но и все остальные кладбища Москвы, сколько бы их не было.
С этими мыслями Надя постаралась найти все в Яндекс-картах, но, будучи неудовлетворённой выданным, решила обойтись стареньким атласом Москвы. Была мысль, позвонить Мансур хотя бы для того, чтобы узнать, то вскрытие зверька показало, но Вафля никак не могла вспомнить, брала ли она у эрлийки номер мобильника или нет? А если да – не потеряла ли?
Мучиться этим долго у синеволосой не получилось – ум требовал действия, как и то место, в котором чаще всего оказывается шило, потому Надюша начала шерстить все кладбища в алфавитном порядке с самого утра воскресенья. На каждое кладбище уходило не больше нескольких минут – модификантка прекрасно знала, что ищет, какие чувства должна испытывать в случае обнаружив место, где обосновались неизвестные даже тайногородской науке звери. Миусу она сознательно пропустила, оставив «на десерт», понимая, что уж там-то она уж точно что-нибудь да почувствует, особенно, если там у них что-то вроде главного гнезда или материнской стаи.
В конце концов девушка оказалась на Новосходненском шоссе, на остановке «Химкинское кладбище», за которой находился забор этого самого кладбища, которое в Яндекс-картах было обозначено как «возможно неработающее».
Что-то быстро я добралась… - Вафля поправила наручные часы, остановившись напротив ворот, ведущих на территорию Химкинского кладбища. Входить в них она не собиралась, намереваясь «нарушить периметр» перебравшись через забор. Как – вопрос отдельный. Единственное дерево, как убедилась девушка, росло рядом с остановкой, и с него можно было попасть на крыши каких-то построек, скорее всего, принадлежащих фирме, предоставляющей ритуальные услуги. Правда, если оно недействующее, то, это, скорее всего, сторожки охраны или что-то вроде.
Магазины же! – сообразила Вафля. – Магазины похоронной атрибутики. Не гробы, конечно, коль скоро кладбище не работает, а букетиков искусственных цветов и ещё чего-нибудь… Спящий! Родительская раса, какая же ты странная-то, а!
Ну да размышления размышлениями, а перелезать через бетонный забор как есть, без дополнительных приспособлений, да ещё и в такое время, когда подобный фортель может быть замечен, не самая лучшая идея.
Хотя… воскресенье, вечер. Тут ничего не работает… вроде… - Впрочем, в часах было запрятано заклинание морока. Средненькое, которое вполне может отказаться пробитым магами, но нем не менее. И всё равно лезть вот так вот почему-то не особо хотелось, пусть наличие тут нелюдей, способных увидеть что-либо, весьма сомнительно.
Но осторожности это не отменяет - раз в год и палка стреляет.
Так, а что у нас напротив?.. Хмм… запчасти для японских Б/Ушных и новых грузовиков. Мило. Правда, если там ещё и автотехцентр оборудован, то хрена лысого они не работают. Так, а дальше…Ага, «Предприятие художественных народных промыслов ООО «Художественные ковка и литьё»… Занесло их однако. И тоже неизвестно, работают ли они сейчас – заметят ещё…Рядом с кладбищем – б/у автозапчасти из Германии – во засранцы! А если они неисправны? – и «Автозапчасть». Блин горелый, машин в городе уже больше, чем народа, скоро ни бензина, ни запчастей не напасёшься. Из дробовика их пострелять, что ли?.. Так, а это что?
Модификантка огляделась и улыбнулась. Будто специально для неё недалеко от окончания территории кладбища в заборе были проделаны ещё одни ворота. То ли этакий «чёрный ход», то ли чтобы было удобно заезжать, когда едешь не со стороны Ленинградского шоссе – не разберёшь. Смотрелись эти ворота, как зубы в щербатой улыбке первоклассника: молочные уже выпали, новые зубы ещё только начали расти. Через эти ворота и заглянуть можно, и перелезть не проблема.
Постучав по стёклышку циферблата часов, модификантка воровато огляделась – не видит ли кто из нелюдей, которых и сюда занести могло? – и, перекинув свой сине-бело-голубой рюкзак, осторожно опёрлась на верх ворот, подтягивая на руках тело. Получалось не очень хорошо, ну да Надя и спортивностью не отличалась даже став такой, какой стала. Ведь выяснилось-то, что она является далеко не воином в своей вновь полученной Семье.
Оказавшись по другую сторону забора, девушка подхватила рюкзак и побрела по дорожке к главной аллее кладбища, собираясь пройти по ней, чтобы понять, есть ли тут угроза.
Буду надеяться, что они как масаны – выползают стоит только солнцу пойти на закат… Жалко, не знаю, вселяемые чувства – это способ охоты или они этакий побочный эффект от присутствия стаи в том или ином месте. И изучить это явление возможности не было, а то, может, оказалось бы возможным придумать, как этому эффекту сопротивляться…

По идее, теперь можно было снять морок, ведь единственный рубеж кладбища – забор – был пройден. Правда, Вафля не была уверена, что её поведение не покажется странным сторонним наблюдателям. Да и вот так вот появляться из воздуха близ, кажется, «здания» администрации или возле вывешенных на улице образцов погребальных венков, продающихся в ближайшем магазине принадлежностей для проводов в последний путь, было бы подозрительно. Хотя, вроде бы, никого поблизости видно не было.
Может, всё-таки скинуть морок? Кто попрётся на кладбище зимой, да ещё и в такую погоду? Ну кроме тех, кто тут работает…
Решив так, модификантка огляделась по сторонам и, направившись в глубь кладбища по двух полосной дороге, которая тут являлась главной аллеей, снова постучала по циферблату с другим ритмом, деактивируя морок. На счёт опасности, которая могла её подстерегать, Надя не волновалась – пока не было причин. Уж что-то, а колющее чувство в затылке и шее сложно было пропустить или с чем-то спутать. А раз оно отсутствовало, то пока всё в порядке.
А может, оно не от них, а я сама по себе такая? Тогда это слабость, от которой надо избавиться. Я, конечно, не воин, но и перспектива стать мясным форшмаком как-то не вдохновляет…
Мысли не мешали прислушиваться, то и дело кидая взгляды по сторонам, принюхиваться, не смотря на то, что Вафля никоим образом не запомнила, чем пахло от отловленного зверя.
А может, стоит пошерстить кладбище потщательнее? Не копать могилы, конечно, этого не только народ обычной Москвы не поймёт, но и даже для жителей тайной будет дикостью, пусть и очень надо. Я ж не полиция, чтобы эксгумацию проводить… Хотя и полицейских бы не пустили бы без соответствующей бумажки…
Но действовать нужно было, потому модификантка, пройдясь по главной аллее, углубилась в лабиринт могильных оград, стараясь идти как можно тише. Так, словно не обута в кроссовки. Она обыскивала чуть ли не каждую крупинку, готовясь к возможной драке.
И, наверное, из-за этой слишком уж старательной подготовки, выдающей в синеволосой абсолютнейшего новичка, она и не обратила сразу чувство, которое и надеялась уловить. Те же иголочки-разведчицы, прощупывающие дорогу так, словно углубляться им предстоит в минное поле, куда они впёрлись не обратив внимания на табличку «Осторожно! Мины!». На смену им, в отличие от прошлого раза, пришло не чувство единения, а чувство, словно кто-то коготками поглаживает по шее и затылку. Эти касания невидимых когтей заставляли вздрагивать, невольно поводя плечами и интуитивно вбирая в них шею, чтобы, не приведи Спящий, не получить укус или удар.
Вафля, как и в прошлый раз, замерла, не шевелясь,чтобы не спугнуть ощущение. Она помнила, что тут она для того, чтобы осуществить, в некотором смысле, ловлю на живца, в качестве этого самого живца предлагая себя. Она отдавала себе отчёт, что делаемое сейчас ею – опасная авантюра, что закончиться эта авантюра может, как минимум, посещением Московской Обители, если до монастыря эрлийцев вообще удастся добраться, что если не кончится это всё шикарным видом дежурного врача, задумчиво прикидывающего, сколько именно суровой нити или шпагата ему понадобится, дабы залатать новую пациентку, то будет всё ещё печальнее. С поправкой, что она, Вафля, станет клиенткой другого, более удалённого от Москвы кладбища, расположенного в такой подмосковной загогулине, что туда сначала доехать надо.
Надо было завещать свою тушку для трансплантации. Карелу был бы второй мозг. Запасной. Парадно-выходной на те моменты жизни, когда ему свой собственный вот вообще никоим боком не нужен…
Брррррр! Что за мысли пришли?!..
Следом за этим пришла шикарная идея – откопать номер мобильника Инэльги. Всё же нав пусть и инженер, но маг – всё лучше, чем живец, которому грозит звездец в силу безалаберности.
А ещё я, кажется, таки мазохистка - суицидница. Вот какого эта мысль пришла ко мне только сейчас, когда думать настолько лень… что…не понятно…как бороться…
После коготков почувствовалось лёгкое давление, будто кто-то или что-то собиралось свернуть шею, но оно прошло, сменившись уже знакомым чувством единения с миром. Странным ощущением слияния, роднящее со всеми челами и нелюдями, которые имеются в мире, со всеми растениями, животными, насекомыми, природными явлениями, но при этом утверждающее, что тебя нет, ты – никто. Но и остальные никто – без тебя. Чувство словно бы делающее тебя деталью в механизме, без которого ты не можешь существовать… но и он, при этом, без тебя не может действовать…
В этот раз дело зашло куда дальше, чем тогда, в ноябре. Модификантка подчинилась этому парализующему чувству, опустилась на закрытый подтаявшим снегом асфальт дорожки, идущей меж могил и опуская голову так, что у обитателей местной фауны не было бы труда в том, чтобы дотянуться и порвать ей горло... Но очарование внушаемого чувства оказалось разбито вдребезги прозвучавшим где-то совсем поблизости взрывом.
- Что за …?! – синеволосая вскочила на ноги, повернувшись на звук.
Ругаться, тем более, матом, она не умела. Даже если злилась, то выдать больше одного матерного слова. Другие модификанты исправляли эти «пробелы» в познаниях великого и могучего русского языка, утверждая, что это может пригодиться просто для разрядки, но «война» на этом поприще шла с переменным успехом.
В данной ситуации Надюша была даже благодарна тем, кто поднял что-то на этом кладбище на воздух – оказаться в числе зверски разодранных трупов ей вовсе не улыбалось, но также девушка понимала и то, ГДЕ произошёл взрыв, и то, что этот самый взрыв почти наверняка было слышно всем, кто ненароком оказался либо на кладбище, либо поблизости.
Следующая фраза была сказана ни разу не на русском, но эмоциональный посылу неё был таков, что слушатели, кабы они были, оценили бы её по достоинству.
Это же меня теперь могут посчитать виновной… решат ещё, что вандализмом занимаюсь… Ещё и «охоту» мне испортили – все зверьки, каких не убило взрывом, наверняка дали дёру. А я ведь представления не имею, где они прячутся в дневное время!.. И что мне теперь делать?
Руки оказались умнее хозяйки, уже предприняв единственное разумное, в данном случае, решение – пальцы простучали по стёклышку часов, прикрывающих циферблат, и морок скрыл синеволосую от взглядов челов, могущих прибежать на этот «лёгкий» шум.
От магов, правда, он не особо спасал… Ну да была надежда, что их тут и не будет, а значит, и объяснять что-либо никому не нужно будет.
Так… Главное я узнала: твари тут есть. А раз есть – смерти продолжатся. Раз они тут, значит, либо защищают территорию, либо добывают пищу. А может, и то и другое… Правда, учитывая то, что это кладбище, еды у них должно быть завались… Если, конечно, тут всё ещё хоронят…Значит, ходу отсюда. Одна я не справлюсь – нужно разучиться помощью, желательно, помощью мага…
Спящий, за что ты обделил меня мозгами? Дёрнула бы Инэльгу, он бы поразвлекался художетсвенным отстрелом. Трупики бы эрлийцам бы загнали – хай изучают…

Это ещё что за гадость?
Находиться на кладбище становилось всё веселее и веселее: взрыв принёс с собой какие-то странные клубы дыма, непонятного желтовато-сизого цвета, расползающиеся по месту захоронения, стелились они по земле, словно охотящийся зверь. Запах от него был настолько едкий, что заставил синеволосую закашляться и, за неимением носового платка, который она не привыкла носить с собой, закрыться рукавом. Так ведь оказалось, что дым и в глаза залезть в состоянии, не хуже своего коллеги, появляющегося во время пожаров, заставляя их слезиться и зудеть. Исчезнуть же отсюда как в буквальном (сваливать надо и быстро!)смысле, так и в переносном (под морок! Мухой под морок!) не удавалось: из-за дыма сложно было сориентироваться, а из-за слезящихся глаз даже те места кладбища, которые ещё не потонули в клубах, виделись очень сильно размытыми, походя на абстрактную картину современных доморощенных «художников-абстракционистов».
Что же касаемо морока…
-Ну не надо барахлить! Не надо!– Вафля с усиленным энтузиазмом застучала пальцами по циферблату, не веря, что артефакт решил, что на сегодня и так уработался, а потому пора на боковую. В смысле, вырубиться и не врубаться потом.
Верить в подобное предательство со стороны единственного имеющегося в кармане… в смысле, на руке, магического устройства, Вафля не хотела, но от её веры или неверия в это ситуация не менялась: часы-артефакт исправно исполняли только часовую свою функцию, а вот активизировать морок даже и не думали ни одной своей шестерёнкой.
-Зараза такая! Инэльге подарю! На конструктор – пусть развлекается.
Что делать в сложившейся ситуации, модификантка не знала. Размышлять же, как дальше быть, в свете щипания в глазах от самого дыма и в носу -  от запаха этого же клятого дыма, было несколько затруднительно. Как, впрочем, и планы строить.
Хотя, когда последний раз эта особа вообще заморачивалась с планами действий?
- Пчхи! – разбавились пусть и с трудом ворочающиеся, но мысли. Правда, качественной прочистке мозгов это не помогло – думать всё равно было тяжко из-за происходящего вокруг. Точнее, из-за причин произошедшего пятью минутами раньше.
Послышались крики. Чьи – не понятно. Как и с какой стороны. Голова начала отчаянно раскалываться и кружиться, так что Вафля предпочла сесть там, где стояла, облокотившись на ограду чей-то могилы.
Продолжать испытывать сие творение неизвестного химика на себе синеволосой очень не хотелось, правда, и убраться, вроде как, некуда. Ведь это надо куда-то лезть, раз газ по земле-то стелется.
Дерево… Нужно забраться на дерево… А на какое? Тут же целый лес…Понасажают, блин, честной челке-мутантке дерево не выбрать!.. С другой стороны, какая мне разница…Спящий-проснувшийся! Как же глаза щиплет…Мыло рядом с этом наколенным химическим творчеством рядом не валялось…
Заставив себя принять условно-вертикальное положение в пространстве, держась при этом за ограду, Надя задрала голову, пытаясь увидеть близстоящий объект растительного происхождения. «Растительное происхождение» расплывалось, смаргивалось, благодаря чему чуть улучшалась чёткость видения, но уже через секунду начинало плыть вновь.
- Чтобы вас… масаны высушили…а Спящий… увидел… во сне ваше… воскресение, после которого вас… снова бы высушили масаны!.. Газомётчики, …!.. Чтобы на вас… какой-нибудь барон… Зелёного Дома глаз положил… плоды свальной любви собаки, мантикоры, льва… и пупырчатой жабы…
Под примерно такое ворчание, выдаваемое на выдохе и перемежающееся кашлем (дым, для полного счастья, вызвал першение в горле), модификантка со скоростью потравленного мелком «Машенька» или «Рэйдом» таракана взобралась на ограду, с которой и перебралась на дерево, чувствуя себя самым обкуренным ленивцем-растаманом, каких и в природе не существует.
Лишь забравшись повыше и устроившись поудобнее, докуда дым точно не добирался, Вафля позволила себе вздохнуть полной грудью нормального воздуха, а не той дряни, что закутала ближайшие метров пятьсот. Из дыма торчали верхушки памятников на могилах, но земли видно не было абсолютно.
Интересно, а как я отсюда слезать буду, когда эта неведома хрень развеется?.. Хотя ладно, что-нибудь придумаем.
Поёрзав по ветке и едва не навернувшись с неё обратно в очень недружелюбные клубы дыма и газа, то и дело покашливающая от пусть прекратившегося, но имевшего место действия дыма-газа, модификантка решила всё же заняться анализом сложившейся ситуации. А что? Лучше поздно, чем никогда.
Что мы имеем: помимо меня тут, на кладбище, ещё кто-то. В каком количестве – не понятно. Сама виновата, дурища, надо было не только за тварьками следить, а позаботиться о разведке, то есть пройтись по периметру кладбища, дабы хоть что-то унюхать. Ну да ладно, что есть, то есть. Уже не поправишь.
Далее… если это две разные группы, то за одним ли они тут интересом. В смысле, тоже за животиной или интересы разные не только меж ними, но и отличаются от моих? Или у кого-то совпадают?..
Из дыма вынырнул квадратный, как мерседесовский джип, мужик с «Макаровым» в руках. Правда, его боеспособность внушала сомнения – слишком уж интенсивно он тёр глаза и слишком уж надсадно кашлял. В таких условиях едва ли нормально прицелиться, чтобы попасть в неподвижную мишень, уже нереально, а если учесть то, что Надя на дереве уже освоилась и готова была свить гнездо или заныкаться в дупло, как мохнатый символ Нави, то и вовсе вероятность того, что этот квадрат в куртке из кожи молодого дермантина, ухитрится подстрелить её вообще стремилась к нулю, если не уходила в глубокий минус.
Но всё равно гадство…
Радовало Надю лишь одно: больше народу, чем ныне есть, быть не должно, кладбище работает, если верить объявлению на воротах, до семнадцати часов, и сейчас должно быть закрыто. То есть, любое проникновение сюда после окончания рабочего дня незаконно.
Дожили! Мутировавшая челка-недоведьма нарушает всё и вся, вламываясь на кладбище после закрытия…Куда я качусь? Хорошо хоть, отчитываться не перед кем не надо…Вроде. Склероз, что ты со мной делаешь? Я не помню, собиралась ли телодвижения в плане ухода под чьё-либо крылышко делать или нет. Надеюсь, я ничего такого не наобещала и королеве Зелёной Тины, ни Магистру Медной Проволоки, ни комиссару Тёмного Двора, а то шабаш же будет. И вообще, и по результатам моих шаманских плясок тут, на кладбище.
С другой стороны, я же ничего не трогала, за мной никто не следит…вроде… так что припаять мне обвинение сложно… хоть и можно…если сильно постараться.
Почему у меня нехорошее ощущение, что на счёт слежки я ошиблась?
Выяснять вотпрямщас как-то не хотелось, особенно, в свете имеющегося чуть ниже шкафа с антресолями и оружием.
- Апчхи! – донеслось снизу из дыма.
- Будьте нездоровы! – от всей души пожелала модификантка.
Ответом был образчик русского нецензурного языка, после прослушивания которого Вафля сильно засомневалась в ориентации Спящего. Хотя, он же спит. Какая, к ляду, ориентация, кроме возможной сомнамбулической? Столько дряхнуть беспрерывно!
С другой стороны, если бы не спал, то не известно, появилась бы Вселенная вообще, и Земля в частности, или нет. Вот к кому бы с этим вопросом пристать, а? Интересно, среди нелюдей философы есть или одни боевые маги куда не плюнь?
От раздумий её отвлёк «шкафчик ушастый, вооружённый, одна штука».
- Алё, девка! Может, поговорим всё же.
- О чём? За жизнь, что ли?
Госсссссподи Спящий! Откуда он вообще. О Тайном Городе, кажется, знает. Но поведение. К плесневелой ведьме бы он так обратился бы – зажарка для соуса получилась бы…К слову – раз знает о Тайном Городе, но чел, значит, скорее всего, наёмник. Что тут наёмникам понадобилось?
- Можно сказать и так. Ты тут по какому поводу?
- По личному делу.
- По какому?
- Сказала же тебе, ржавому тормозу от «Запорожца» - ПО ЛИЧНОМУ. То есть, касающемуся только меня.
- А это к зверькам не относится?
- К каким зверькам? - Вафля округлила глаза, постаравшись, чтобы они заняли на лице как можно больше места, надеясь, что так она сойдёт за барышню недалёкую. – Не понимаю о чём вы говорите.
Предполагаемый наёмник расслабился, а синеволосая внезапно обиделась, будто появление зверей, убивающих челов по кладбищам, являлось её личной заслугой. Хотя мотивы для обиды были куда как другие.
Звери?! Идите через буреломный лес в хутор имени Ильича к ближайшей родственнице матери для лепидоптерологических изысканий! Это моя добыча!
В «антресоли» открылся ящик, как показалось Наде, не для того, чтобы туда бумаги положили или ящики с яблоками проскладировали. Однако, ответить «шкапчик» всё же не успел – случилось целых два события: первое – чья-то ругань, доносящаяся из той части дымного облака, которая была ближе к входу на кладбище, но, наверное, услышанная только Вафлей из-за животного слуха; вторая – это крик, услышанный и шкафойдом обыкновенным.
- Ты тут с кем-то?
- Эээ…Нет, а что?
- Мало ли, с кем-то пришла. Личные дела разными бывают.
Модификантка вылупилась на мужика, сходу уподобившись сове с запором.
- Извращенец!
- Я о воровстве из могил, дура!
- Я таким не занимаюсь! – надула губы Вафля.
Проворчав пару, по тону ясно, что не особо цензурных, слов, жертва современного спорта под названием «бодибилдинг» скрылся в тумане.
Девушка вздохнула. Что теперь делать она не знала. Если это наёмник, то неизвестно, на кого он работает. Едва ли навы. Если бы комиссар Тёмного Двора и заинтересовался тем, что творится на человском кладбище и с челами, а не с нелюдями, то тут появились бы, наверное, ребята из команды Кортеса. Заинтересуется? Едва ли. Надо, чтобы состоялось нападение на эрлийцев. Или на шасов. Или ещё на кого-нибудь. До того момента – действий не будет.
А кто ещё мог заинтересоваться? Чудь? А им-то оно зачем? Не хваны же секир-башка и полный карачун устраивают, зачем им? Или просто ребята заработать решили? Если да, то ой-ёй! Мне надо действовать быстрее их, иначе аукцион с продажей милых тварек буду проводить не я. А ведь я уже настроилась на то, что отдавать стану тем, кто большую сумму предложит…Счастье, что пока что они сами себе задачу усложнили.
Но и я одна не справлюсь. Надо звать помощь, желательно, мага. Парами-тройками на них охотиться проще. Тем более, имея хотя бы артефакты.
В очередной раз прокашлявшись – в груди отчаянно хрипело, а першение перешло всякие приличные рамки, - Вафля выудила из рюкзака мобильник и, старательно щуря раздражённые глаза, начала археологические раскопки в контактах, находящихся в его памяти. И в своей заодно, пытаясь припомнить, как зашифровала своего старого знакомца навского происхождения.
Не навом же я его записала… Человского его имени я не знаю… Вроде, что-то хлебобулочное…Сдоба? Нет. Плюшка? Угу. Передержанная до уголька. Нет, не то… Что же было…Что-то… Кр… крр…А! Вспомнила! Что у меня с логическим мышлением?
- Привет, Крендель! – как и ожидалось, на подобное жизнерадостное приветствие Инэльга отреагировал ершисто, высказав всё, что думает. Правда, вроде цензурно. Хотя, учитывая то, что часть сказанного выдана была на навском – стопроцентной уверенности в цензурности сказанного не было.
- Чего вы такой злой, словно на ночную смену отправляетесь?.. Или вернулись только?.. Ой, ну я ж не поразвлекаться звоню, а по делу… А что с часами? К слову, у меня там волшебный наворот случился, как думаете, можно повозмущаться перед… Нет, говорю же, по делу. Только не думаю, что стоит об этом по телефону, а то накроем тазом тайну Авалона… Вы что, уже спите, что ли?.. Ах выходной наконец. Поздравляю. Хотя хотелось бы, чтобы тумблер у вас в голове перещёлкнулся в другое положение… Ну хотя бы куда-нибудь… Да, по делу, но по телефону не могу…Новости смотрели?.. Какие, какие, не авалоновые же… Вооот. Я знаю, где тут собака порылась. Может, заработаем. Если опередим каких-то непонятных челов, которые то ли на заказ работают, то ли ещё что... Мутные, в общем, как глаза Кршш...Клаудии Шифер после семидневного запоя… Нет, не видела… Где стреляют?.. А, не, я в стороне сижу... Ну я ж не совсем дурная - под пули лезть. Мозги где-то были... Заканчивайте язвить! Я же серьёзно! Я знаю, в чём дело уже месяц с лишним как. Знаю, где «убийвец» прячется, только одна не справлюсь. С гадёнышами надо вдвоём ли втроём разбираться, обвешавшись… Ай!..
Мобильник полетел вниз, прорывая пелену дыма, и красиво насаживаясь на ограду могилы, верхние части которых были выполнены в виде копейных наверший, одно или два из которых пробили экран несчастного сенсорника. А что поделаешь, если руку, в которой был мобильник, пришлось разжать из-за откуда-то прилетевшей пули? Её товарка тем временем проделала дырку в рюкзаке.
Попала, блин!
Сдавленно выругавшись на новообретённом языке, Вафля поспешно, хоть и несколько неуклюже, скрылась за стволом дерева. Не думала она, что простенькая проверка кладбищ на наличие уже виденных зверьков приведёт к такому результату…

Отредактировано Надежда Вайфэль (2015-09-26 14:53:37)

Выстрелы всё ещё слышались где-то там, в дыму, но пули пролетали, к счастью, пока мимо. Вроде. Хотя сидя на ветке и прячась стволом дерева, не высовывая носа из укрытия, судить сложно. Да и лезть куда-либо, уже имея печальный опыт близкого общения с кусочками свинца.
Вот же ж суу…ровые мужчины! Другого времени для стрельбы не нашли? И по кому они стреляли? По глюкам?
Ворчать вслух Надя опасалась – мало ли, они на слух стреляют? А значит, вопить, как во время родов каменного цветка, не стоит. Вместо этого она занялась другим, не менее полезным, для себя, делом – осмотром повреждённой конечности: с пальцев пулей сорвало кожу и, местами, мясо, отчего было дико больно – Вафля из-за старалась не шевелить рукой, – по ладони разводами растекалась кровь, капая вниз, пропадая в выглядящим как кусок ваты дыму.
Модификантка выругалась, как смогла, на выдохе, выпуская не только мат и воздух, но и боль, которая терзала несчастную руку всякий раз, как девушка делала неосторожное движение. Согнуть пальцы так, чтобы подушечки пальцев коснулись их основания не выходило – пальцы выше повреждения не гнулись.
Помянув матерей стрелявших, а также их сексуальные предпочтения, Вафля задумалась. Да, сейчас она спускаться вниз не собиралась из-за дыма, который действовал как газ из перцового баллончика, если не хуже. Но и сидеть на ветке, как ворона с сыром в клюве, всю ночь не особо-то хотелось. Опять же, руку надо хотя бы промыть и перевязать, пока регенерация, если она всё-таки есть, делает своё дело, то есть, добираться хотя бы до Манси, которая сможет помочь.
Да уж, кажется, перекисью водорода и йодом или зелёнкой тут не обойдёшься. Блин! Это рабочая рука!.. Хотя… главное, в Обитель с сепсисом не попасть, остальное до дальнего созвездия. Буду надеяться на лучшее – на то, что трещин в костях пальцев у меня тоже нет… Что там за вопли? Какая, к хренам, полиция?
Понаберут по объявлению!..
Аккуратно свесившись с ветки так, чтобы и под пули не попасть больше и не свалиться, модификантка глянула вниз. Результат как в поговорке. В смысле, смотришь в книгу, видишь – фигу. В данном случае, «фига» приняла очертания чей-то фигуры. Вроде, женской.
Есть ещё ненормальные, кроме меня? – заинтересовалась синеволосая чуть удивлённо, покачнувшись на ветке – держаться за обледенелую древесину одной рукой было немного неудобно.
Пришла мысль о том, чтобы затащить находящуюся в дыму девушку на дерево, вот только Надя не уверена была, что хватит сил на такое. К тому же макушка неизвестной мадамы где-то в метре от ветки, на которой девушка сидела.
Или не мадамы? А на голове что, капюшон? Из-за снега? Растаять боится, что ли?
Ладно, надо её вытаскивать оттуда, а то сейчас надышится и у неё шут знает, что привидится... или не привидится. Кто знает, что там, в этом дыму, за дрянь намешана.
Ну сказать – это одно, а вот сделать…
Как осуществить сие действие одной рукой, поставившая себе задачу синеволосая как-то не подумала.  На ветке как не вертись, а свеситься можно, только на ногах повиснув. Но это же только полдела! Само затаскивание представляло проблему хотя бы тем, что в физкультуре Вафля никогда сильна не была. Особенно, если дело касалось накачивания пресса. А тут ещё и помнить надо было о весе «груза».
О том, чтобы окликнуть фигуру в чём-то белом (вроде), мысль сначала даже не пришла. Так же модификантка не подумала о том, какая будет реакция у фигуры внизу, когда её схватят (и если схватят) за воротник и потянут вверх.
Не подниму. – вздохнула извертевшаяся на ветке девушка.
- Тишь твою влюблённое коромысло! – удержаться от выплеска эмоций, ударившись травмированной рукой о дерево, Вафля не смогла. Зато привлекла к себе внимание находящейся внизу. – Алё, гараж! Давай сюда, на дерево, а то нанюхаешься сейчас, как школота – клея ПВА… Ааааааа!
Ветка, до настоящего времени просто поскрипывающая, затрещала и обломилась, отправляя модификантку в короткий полёт до земли. Вывернуться у той не вышло, как и выставить руки вперёд – расстояния в два-три метра от земли было явно недостаточно, чтобы сориентироваться и вывернуться, потому полёт особо весёлым не оказался. Сверху же ещё и рюкзаком пристукнуло.
Перед глазами потемнело так, что не видно стало ни очертаний деревьев, ни абрисов ближайших могил за оградками. Выбитый из лёгких воздух возвращался с трудом, заставляя захрипеть, так что вернуться в сознание и чуть протрезветь от боли заставила, как ни странно, боль в повреждённой руке.
Хоть не на ограду и не на гранит… - с шипением, как сдувающийся воздушный шарик, выпуская из себя воздух, подумала Надюша, кое-как садясь на земле и опираясь спиной о ствол дерева.
Картина репина – приплыли. Всю ночь гребли, а лодку отвязать забыли.
Дым, обрадовавшись вернувшейся жертве, не так давно от него сбежавшей на высоту, действовать начал, казалось, с двойным энтузиазмом (если так можно сказать о дыме), немедля заставив натереть глаза так, что они стали похожими на глаза кролика-альбиноса, да и кашель от першения в горле не давал скучать – счастье, что не душил.
Перед глазами, затягиваясь в круговорот красок и невероятных, сказочных видений, выдавая весьма занимательные «мультфильмы» фэнтезийной направленности. Где реальность, а где – плод её воображения, Вафля уже не понимала. Да и зачем понимать, если и так интересно? Ну и что, что это, может быть, глюки от дыма и боли.

Плакала берёза, хохотал шиповник,
Подрались за вишню липа и крыжовник,
В роще из бамбука пела песни слива.
Вот такая штука – димидрол и пиво!

Петь синеволосая не умела. Она знала, что у неё есть голос, но со слухом если не совсем плохо, то довольно печально, и в другое время её порадовало бы то, что её если и слышат, то не сильно задаются вопросом, откуда вопли доносятся.
О, лошаааааадкаааа… - Надя была уверена, что видит единорога. Или пегаса? А! и то и то – пегасоединорог: прекрасный белый конь с изящным витым рогом, выходящим изо лба, и огромными оперёнными крыльями, растущими из лопаток передних ног.
Красотааа…Хоть и глюк.
Глюкам же сомнительное музицирование Надюши, кажется, понравилось, они попросили ещё. Отказать же благодарным «слушателям» модификантка не могла.

Снова морок надо мною
Крылья распустил,
Для борьбы и заговоров
Не хватает сил.
Черно-белый конь крылатый
По столу бежит,
И дракон в ладонях сжатых
Крыльями дрожит.

Пьяный Тэм в обнимку с лютней
Под столом сидит,
И один из странных глюков
Рядом с ним висит.
В дверь стучат. Ну что вам надо?
Кто еще пришел?!
С абсолютно трезвым взглядом
Пьяный эльф вошел.

Вафля пела лениво, расслабленно, ужасно перевирая ритм и мелодию песни, но это её не смущало, хотя и существовал какой-то крохотный клочок мозга, так и не подчинившийся галлюциногенному воздействию дыма, и потому нервно ржущий от осознания того, как отреагирует автор-исполнительница этой песни на такое наркоманское воспроизведение оной. Но остальной мозг предпочёл забить на эту трезвую свою часть, решив, что без неё веселее.

Вот Гортхауэр в ромашках
У окна в углу,
Рядом с ним мохнато-страшный
Кто-то на полу,
В кресле спит, свернувшись, Назгул,
Не поймешь, какой,
Заслонясь от безобразья
Призрачной рукой.

Вот еще дракон побольше
Распустил крыла,
Неизвестную зверюгу
Кошка принесла.
На моей гитаре старой
Двадцать две струны,
Нет конца кругом кошмару,
В небе три луны.

Ну за что это несчастье?
Не видать конца.
На столе лежат Всевластья
Тридцать три кольца,
Я отбрасываю тени:
Штук так шесть иль семь,
Но зато нет отраженья
В зеркале совсем.

Щит с эмблемой Сарумана
На полу лежит,
А на знамени Рохана
Пьяный конь бежит,
Арагорн в руках дрожащих
Держит палантир,
Рядом притворился спящим
Хитрый Боромир.

Ход часов застыл на месте,
И ни свет, ни тьма,
Крыша в жутком переезде,
Я схожу с ума,
Позабыла напрочь, кто я,
И темно в глазах.
До чего людей доводит
Тетушка Шиза...*

«Тётушка Шиза», словно бы сговорившись с глюками о массовом показе на широкоформатном экране, захватила конкретно. Во всяком случае, глюки воспроизводили песню в деталях, изобразив вокруг Нади комнату со всеми входяще-выходяще-спящими, валяющимися и так далее.
На фоне этого антуража вихрь тёмного портала даже как-то терялся – и так же темно. Зато шагнувшему оттуда брюнету открылась шикарная картина на растаращенную тушку старой откровенно кайфующей старой знакомой, подпирающей собой облетевшую липку, и незнакомую особу рядом с ней.
-Ой! Инэээээльга! - слезящиеся, натёртые до красноты, восхищённо "горящие" глаза расслабленной до невозможности модификантки сфокусировались кое-как на тёмном. - А что вы тут делаете? В глюке? Или вы - тоже глюк?
Вознамерившись убедиться, что нав - это нав, а не глюк, Надюша потянулась к старому знакомому руками, собираясь пощупать, чтобы определить степень его материальности.
____________________________
*Тэм Гринхилл - Кошмарник

Отредактировано Надежда Вайфэль (2015-09-26 14:58:45)

Телефонный звонок застал нава врасплох. Закончив очередной монтаж магической системы защиты от воров на рефрижераторном складе Нодира Томбы, темный возвращался домой на служебной машине. Печка в салоне работала отлично, тепло и тихое мурлыканье музыки из китайской магнитолы убаюкивали, неспешное движение потока автомобилей напоминало плаванье по широкой и спокойной реке. Но тут ожил валявшийся на панели мобильник. Пару мгновений поглядев на незнакомый номер, Инэльга все же решил ответить. Какой-то пьяненький женский голосок начал нести чушь, втирая дичь про заработок, и гарка решил, что дама на том конце провода просто ошиблась номером, но тут могучая навская память услужливо предоставила воспоминания, где он этот голос слышал раньше... Надя Вафля?.. Чего это она меня помянуть решила? И ведь номер мой потрудилась сохранить... Очешуеть - не встать. С каких борщей она меня в друзья к себе записала? Впрочем, сказать что-либо Инэльга не успел – связь резко оборвалась. Поразмыслив, нав все же решил снова пойти на поводу у своего любопытства, и набрал номер своего однополчанина - «электронщика».
  - Анданга? Ну-ка пробей мне по «Тиградкому», где в последний раз находился телефон... – Инэльга быстро продиктовал одиннадцать цифр. На том конце сдавленно сматерились на навском. Просто из вредности – для Анданги, обслуживающего серверы Темного Двора в тайногородском медиа-холдинге и беззастенчиво взламывающего любые программы и базы данных подопечных Егора Бесяева, особого труда отпеленговать мобильник по вышкам сотовой связи не составляло. Получив ответ, что последний звонок зафиксирован откуда-то из центра Химкинского кладбища, темный язвительно пожелал коллеге спокойного ночного дежурства, читай, сглазил. Ответ был все в той же нецензурной форме.
  Добираться до Химкинского, даже с учетом пробок, по расчетам выходило минут двадцать, благо нав с машиной находились относительно недалеко, а посему было решено все же навестить челку, хотя бы для того, чтобы нахамить в ответ и обозвать ее Вафельницей. Припарковав машину у ворот, темный еще раз хорошенько подумал, а надо ли ему лезть в очередное приключение. Честно говоря, не очень хотелось: двенадцать часов скакания по трехметровой стремянке, да еще и в «клёшах» - так инженеры называли наголенные чехлы из плотной кожи, в которых обычно прятались метательные ножи и прочая мелочевка, не помещающаяся в подсумки на ремнях – вымотало его основательно. Но любопытство снова победило лень. Решив оные «клёши» не снимать, но пристегнуть к ремню ножны с кортиками, Инэльга, как был в рабочей униформе, без куртки, выбрался из автомобиля и, накинув на него морок невидимости, решительно подошел к ограде. Беглый осмотр местности показал, что живых душ поблизости нет, только чернеет неподалеку пустая черная иномарка. Тратить энергию на морок для себя не хотелось, поэтому нав просто и тривиально перелез через забор.
  А на кладбище сориентироваться труда не составило – где-то впереди слышались крики и стрельба. А по приближении к источнику кипиша воздух заволокло едким желтоватым дымом. Принюхавшись и прислушавшись к реакции организма, гарка понял, что вреда ему этот дым, как и другие яды, не нанесет, но дышать становилось трудновато, да и глаза резало основательно. Осторожно приблизившись к эпицентру бардака, он пристально глянул на стрелка, с очумевшим видом палящего во все стороны. Сознание мага коснулось сознания чела. Резко вскрикнув от боли и выронив пистолет, тот схватился за голову и упал на затоптанный снег. Вот теперь можно было подойти поближе к источнику сиевечернего беспокойства. Правда неподалеку от Надежды стояла какая-то девица и странный мужик, похожий на бандита из «Бригады». И всем челам, видимо, нанюхавшимся газа, определенно было «хорошо»... Да и ладно, может, это Надя у нас «бригаду» себе и сколотила? Будем действовать по ходу развития событий. Подойдя к старой знакомой со спины и глянув на нее сверху вниз, Инэльга уже приготовился произнести голосом президента этой страны «Добрый вечер», но... То, что он принял поначалу за неопрятную синюю шапку, оказалось волосами челки. Поползшей к его «клёшам» и обозвавшей его глюком. Сдержать сарказм не удалось.
  - Йо-ожин з Бажин, и как ты докатилась до жизни такой, мать? В панкухи подалась или кастинг в «Пусси Райот» проходишь, с погонялом «Мальвина»? Я буду звать тебя Вундервафля из Вундерленда, ага, - прикрывая лицо от дыма, протянул нав голосом не менее едким, чем этот самый дым. Впрочем, кожаная перчатка от дыма не спасала, и представитель древней расы начал раздражаться. А это всегда не к добру. – А это что за пассажиры? ОПГ мутишь? – Кивнул он в сторону незнакомой девушки и мужика. – Ээээ, смотрю, вас тут нехило «убрало» этим газом... Только на берцы мне не нарыгай, я их только с утра начистил!..

Докурив сигариллу и открыв глаза, девушка поняла, что случилось непредвиденное. Беда пришла внезапно, неизвестно откуда и непонятно зачем. Небесная канцелярия, логику которой Маргарет никогда не понимала, дурачилась этим вечером до умопомрачения! Интересно, у них там книга жалоб есть или мне без вариантов досталась только игра в поддавки? 
Ночью на кладбищах обычно темно. Но Маргарита, даже не обладая сверхъестественным зрением, смутно разглядела какое-то неизвестное существо рядом со своей новой знакомой. Ведьма, прислушавшись к здравому смыслу, сразу же предположила, что воображение её разыгрывает. И хорошо разыгрывает, качественно. Но слух авантюристка все-таки напрягла. К её глубокому сожалению, здравый смысл в этот раз ошибся: глюк, созданный её воображением, заговорил. Тон был надменный, неприветливый. Неожиданно галлюцинация совсем обнаглела: она начала изрекать слова, которые даже относились к ней, но часть из них девушка просто не понимала. Вот что, дорогая, вернись в сознание! Или это не глюк, или тебе срочно нужны санитары. Верная догадка вызвала на её лице полуулыбку, но, так как она находилась на кладбище в весьма малопонятной компании, осторожность взяла верх над всем остальным и лицо девушки, изображающей полное "отсутствие", застыло, словно древняя маска.
Маргарита прежде всего захотела рассмотреть этого нагловатого незнакомца. Она устремляла свой взгляд к нему, однако так и не смогла разглядеть ничего особенного, кроме "странных" штанов. Ей вдруг пришло на ум, что у него проницательные глаза темного цвета. От этого стало как-то не по себе и... захотелось удрать. Bonsoir Monsieur!* Ведьма с иронией наблюдала за тем, что даже её собственных фантазий сейчас вполне достаточно для того, чтобы потерять равновесие. Ты ему звонила, дорогуша? Да...Он...человек...или...Чёрт, сегодня явно не мой день...
Однако ирония, проницательность и привычная скорость мышления никак не могли прогнать неприятные чувства. Обычно аферистка справлялась с приколами провидения с ловкостью завзятого гонщика: по большей части она увиливала от опасности или лихо опережала неприятности. Иногда девушка сердилась судьбу-злодейку, но вместе с тем понимала, что её финты только помогали оттачивать бдительность и изворотливость. Но сейчас беда, то бишь незнакомец в весьма странном "убранстве" и с противным характером, решительно ворвалась в её маленький мир, исчезать не хотела, быть вежливой и удобной не собиралась, и всем своим поведением давала понять, что она опасна. Интуиция подсказывала, что обычная ловкость, по всей видимости, спасти ситуацию уже никак не могла. Маргарет очень остро прочувствовала, что сей новоявленный "кладбищенский Сальвадор Дали" властным движением руки достаточно легко изображает черные полосы на светлом жизненном пути многих и многих. Да, судьба явно таких подсовывает, когда не хочет, чтоб человек просто и легко сдох от счастья!
Едва ведьма поняла это, как её вдруг охватило осознание чего-то неимоверно важного, сокрушительного и мощного. По спине пробежал холодок. Это переживание было настолько приятными, что ведьмочка позволила себе чуть-чуть насладиться моментом. 
Маргарите, однако, не потребовалось много времени, чтобы снова стать расчетливой и собранной. Плачевная судьба недавних целей расстраивала. Особа, интересовавшая её весь вечер, была несомненно важной целью, собственно она была для ведьмы сокровищем или добычей. Но сейчас, с появлением этого, другого, девушка на некоторое время сделалась чисто декоративной частью кладбища. Нехорошо, конечно. Впрочем, у неё имелся вредный друг, с которым она делилась весьма интересными и туманными соображениями. А у Маргарет такого друга не было. Это было обидно и досадно. Хотя надо научиться дружить с головой прежде, чем заводить таких друзей...
Неторопливо уваривая глубокомысленные речи соседки, ведьма несколько раз заподозрила себя в идиотизме. Любезную подругу по несчастью прошибло перед Сальвадором на честность и своей исчерпывающей информацией она медленно, но верно доводила Маргариту до кататонии. Даже внутри черепа потихоньку обнаруживались новые болевые ощущения, никак не связанные с газом. Неужели так сложно изъясняться хотя бы по-русски?
Но в груди, несмотря на раздражение, медленно разливалось такое редкое и такое дикое ощущение. Это был азарт. Впервые она обнаружила его, когда удачно провернула достаточно крупную аферу и стала богаче на два миллиона евро. С тех пор Маргарет дорожила этим ощущением больше, чем деньгами...и по этой же причине она часто ввязывалась в сомнительные, но такие увлекательные авантюры.
Новая цель никак не хотела обозначаться. Возможно, все дело было в том, что ведьма пыталась думать, прятать нос в воротнике и дышать не очень глубоко. Ещё сложно сосредоточиться, когда каждые две-три минуты сзади и сбоку раздаются выстрелы и возмущенные крики. И больше всего раздражали моменты, когда кто-то истошно вопил, вспоминая маму или далекую теплую Грузию. Те, что были за спиной, явно проигрывали. После очередного визга Маргарита с трудом сдержала язык за зубами: очень уж ей хотелось, чтобы ребята Марка пристрелили их всех. Этим вечером подобное желание возникало у неё слишком часто.
Убрать их со сцены можно всегда. Но сначала с этими двумя нужно попытаться поговорить...А там видно будет. Рассуждая так, Маргарита лицемерила, ибо даже сильная злость не позволяла ей желать кому-то смерти. Пока в голове носились противоречивые мысли, с языка болтливой подруги Сальвадора внезапно слетели чудаковатые и несколько резкие слова, адресованные именно ей, Маргарите. Ведьма подумала немного, посоветовалась с собой и решила, что сомнений быть не может: обращались к ней. Брови девушки слегка нахмурились.
- Это вы мне?
Голос Маргариты звучал громко, хотя говорила она шепотом. Ведьма сердилась. Её саму неприятно поразила собственная неприязнь. Девушка замолчала. Нужно было взвешивать каждое слово. И вообще лучше было бы встать. Преисполненная решимости, она покрепче вцепилась в дерево и, стараясь подражать кошкам, резко выпрямилась. Это вызвало легчайшее и очень приятное головокружение.
- Благодарю за беспокойство, - наигранно вежливо произнесла Маргарита, тихо надеясь на то, что её не услышали, ибо ещё рано. В любом случае вежливой фразой она тянула время, пытаясь осознать, каким должен быть следующий ход в этой игре. И словно для того, чтобы подсказать аферистке правильное решение, честная и прямолинейная собеседница выдала Маргарите очередную порцию правды об артефактах, паразитах и клетках.
Её карты раскрыты. Я на шаг впереди.
Конечно, Маргарита уже знала, что говорить, она уже открыла рот...как из-за дерева, под которым она коротала время, выскочил какой-то дядька с фонарем и бесцеремонно вторгся в её личное пространство.
- Коллега! Вы из какого округа?! - Крикнул он Маргарет. - А вы, - он свирепо глянул на Синевласку, - не двигайтесь! Я майор Лютый! САО! Руки вверх, оружие на землю!
- Господи! Не из какого я не округа! - Машинально выпалила ведьма, отпрыгнув от бешеного майора, и, осознав свою оплошность, мгновенно исправилась: - Я из округа, не важно какого округа! Вяжите всех, а я посмотрю на это печальное зрелище и попытаюсь оценить их способности. Майор Лютый, потрудитесь объяснить что здесь происходит!
- Боишься меня? Это хорошо... - Майор, явно не собираясь отвечать на вопрос, принялся бегать за Синевлаской. - Я вас всех переловлю, упыри, посажу в клетку и получу от генерала звездочку!
Маргарита сделала ещё один шаг в сторону. На всякий случай. Поведение коварного майора лучше было изучать на расстоянии. Ведьма понимала, что ведет себя не так, как нужно, поэтому она постаралась собраться с духом и выдать что-то более вразумительное. Но получилось иначе.
Не хотела. Не так. Не здесь. Просто луч фонарика совершенно случайно осветил Сальвадора.
- Oh mon Dieu!**

* Добрый вечер, сударь!
** О Боже!

Вафля, с детской непосредственностью взявшая с места в карьер, забыв вещи на месте временной дислокации под деревом, слабо представляла себе, куда вообще несётся. Организм из-за дыма стал саботировать почти все указания укуренного мозга, кроме самых простейших, так что ноги несли в неизведанные дали, руки помогали ногам перемещать тело как можно быстрее, а глаза выдавали такое, что впору было сесть где-нибудь у памятника и не фигурировать. Тем более, тёмное кладбище недалеко от весьма крупного города вдруг сменилось для девушки мрачным тёмным лесом с могильниками. Несколько «оживляли» данный пейзаж лишь зеленоватые огни в ветвях кустарников да круглая, как блюдо для пирога, медово-жёлтая луна.
Не порррядок! Должна быть белая. И с такой скелетообразной рожей…
Дожили, собственных глюков учить надо, что и как делается. Впрочем, если бы я хоть раз Хэллоуин праздновала или на ведьминский шабаш на метле летала, может, и выдало бы мне соответственную картинку…
Местечко было не из приятных, и, хоть Надя и понимала маленьким трезвым кусочком мозга, что всё это – дебри её же фантазии, абсурд от ума, пропитанного если не тем, что обычно для Тайного Города, то творчеством различных авторов жанров фэнтези и фантастики, тем не менее, Вафле было страшно. Особенно сильно страх взял, когда тени зашевелились и встали в полный рост, который оказался выше Надиного, посверкавая огоньками глаз. Для разнообразия не красными, а какими-то зеленоватыми или синеватыми. Модификантка не разобрала: и глаза у страха велики, и дальтонизм силён.
Это не правда… Мне всё видится…Видится!
Однако, уговоры не помогали. Разум воспринимал ту картинку, что сам себе выдал и никак не желал поверить, что этого нет.
Луна, лес со светлячками, могильники…
И свежий воздух, не занятый едким сизо-жёлтым дымом.
Вафля не поняла даже, что выскочила из зоны поражения и теперь несётся по главной аллее. То, что ей виделось, выглядело куда страшнее, заставляя сжимать зубы так, что клыки скрипели.
Она пробежала пару метров, после чего резко повернула, изобразив прямой угол и снова затерялась под деревьями с другой стороны кладбища. Она пыталась спрятаться от навеянного дымом видения, но вот про реальность забыла, остановившись перед яминой, провалом в земле, оказавшимся посреди дорожки.
Вдох-выдох…
Свежий, не изгаженный галлюциногенно – дымовой завесой ставший холодным воздух заставлял трезветь, пусть и не так быстро, как хотелось. Вафля даже почувствовала, как лица, навсегда раскрашенным вечным, «законсервированным», макияжем, словно девушка стала фарфоровой куклой, коснулся ветерок.
Ветерок – значит облако дыма снесёт, - авторитетно заявил трезвый участок мозга, пытаясь достучаться до остального разума. – Значит, укурышей, вроде нас, будет больше. А если дым вреден?
Мысль была здравой, вот только прочий мозг на тот прагматичный уголок предпочёл забить. Какое! Тут такие кракозябры лезут, что не до дымов!
Вдох-выдох…
Кого разум, хоть и начавший трезветь от свежего воздуха, но всё же находящийся в плачевном состоянии, посчитал этой самой «кракозяброй» сказать сложно. Может, тени деревьев так легли и в реальном мире, воспринимаемом постольку поскольку, и в иллюзорном, может, ещё кого-то или что-то, но тем не менее, этого оказалось довольно, чтобы начать шататься на краю ямины, не свалившись лишь чудом.
Вдох-выдох…
Иллюзия, вроде бы, и стала постепенно рассеиваться, но не до конца. Да и смесь иллюзорного и реального выдала удивительнейший сюрр, от которого синие волосы Вафли, даже заплетённые в косу, едва ли не дыбом встали, так что если бы появился бы ещё и нав, желающий убрать невольную наркоманку подальше от причины такого свинского её состояния, он гарантированно напугал бы синеволосую ещё больше.
Вдох…
Знакомое чувство иголочек в сюрреалистическом решении воспринималось странно. Вроде бы так и должно быть. Уже не кажется странным и лёгкое давление в затылке, и следующее за этим ощущение органично вписались. Откуда бы оно не пришло, сопротивления оно не увидело. Вафля покорно опустилась, сев на землю и уперевшись ладонями в бордюрный камень, склониться так, чтобы можно было добраться до уязвимых мест, вроде шеи, где так заманчиво бьётся сонная артерия, незащищённых ничем, кроме куртки, плеч…
…Выдох…
Вес тела неведомого зверя, так оригинально охотящегося или просто защищающего территорию стаи, мог бы почувствоваться, если бы зверь не был аккуратен, распределяя его во время исследования запаха, идущего от плоти модификантки. Зверь фыркал, словно бы ему не нравился черничный дух, но, тем не менее, дело своё делал, осторожно запуская зубы в ключицу, почти у основания шеи…
Вдох…
Что бы не сочинили, модифицируя Вафлю, животные инстинкты был явным плюсом: едва зубы оказались в мягких тканях в опасной близости от шеи, инстинкты заставили Надю схватить здоровой левой рукой тварюгу за загривок и стащить со спины. Она б его и о паребрик приложила бы с удовольствием, чтобы только отправить в бессознательное состояние, но зверь оказался на удивление вёртким, и попытался вывернуться их хватки, действуя по-кошачьи – обхватив кисть Надюши лапами, подтянувшись и схватив за удерживающую его конечность.
- Хрен тебе по всей морде – моё мясо не для твоих зубов! – зашипела основательно протрезвлённая свежим воздухом и болью синеволосая, забывшись шлёпая неизвестного науке зверя по морде свободной рукой. Осознание ошибки было встречено матом, в котором смешались идиомы русского и её нового, «явьего», как сказала бы Мансур, языка.
Может, и в самом деле назваться Явью? Раз уж всеми, вроде, воспринимается как само собой разумеющееся…Надо спросить будет, а то нехорошо получится…
Мысли были между делом, пока Вафля стягивала куртку, стараясь не упустить зверя и не позволить ему вцепиться в руку зубами. Та ещё задачка, но модификантка каким-то, неведомым даже ей, макаром смогла справиться. В эту самую куртку ёжащаяся от холода синеволосая упаковала зверя так, чтобы он и дышать мог, и из куртки не выбрался.
Лишь бы не прогрыз её. У меня склада шмоточного не имеется всё-таки…Довольно уже того, что одежда рвётся при трансформации…
Модификантка передёрнула плечами – холодно, - немедленно замерев, пережидая вспыхнувшую в плече боль. Тем более, что, предполагая трансформацию, верхнюю часть девушка предпочла одеть майку, а лямки – плохая защита от погодных условий улицы, особенно помня, что дует ветерок и с неба сыплет снежная крупа. Но зато майку не так жалко. В отличии от джинсов и обуви.
Разорюсь я на одежде. Видит Спящий – разорюсь.
Копошащийся в узле из куртки зверь рычал и шипел, выказывая явное неудовольствие от происходящего. Надюша, присевшая на бордюрный камень, дабы привести мысли в порядок, и теребящая цепочку, на которой висел крупный, где-то с грецкий орех, огранённый под шар, камень, внимания на это не обратила. Она и так знала, что эта кусачая зверюга не в восторге, но отпускать не собиралась. Понимала, что придётся, по крайней мере, пока не появится подходящее вместилище, но тем не менее…
А нельзя отпускать. – внезапно поняла модификантка. - Предупредит об опасности с нашей стороны остальных, и они будут атаковать… С другой стороны, они и так атакуют, так что разницы. Впрочем, могут и попрятаться, что тоже не есть хорошо. Кто знает, как и где они живут? Их выкуривание может стать проблемой…
Голубоватый камень крутанулся в увенчанных чёрными ногтями пальцах, зеркально мигнув хозяйке, словно намекая на то, что он, артефакт, продолжает записывать происходящее. И записывал всё время, даже когда Вафля смотрела «мультики», порождённые собственным разумом.
Это было не решением посмотреть, что записал артефакт, а просто порывом. Почему нет? Просто так она его носит, что ли?
Закрыть глаза, расслабиться и сосредоточиться, зажав камень в руках…
Начало записей девушка промотала, промотала и ноябрьские события – она там была. Записи об переустройстве, откопанное в дальнем пикуле лаборатории вроде как навское находящееся в стазисе тело, погружённое в «ихор», с жалом в боку, «милая» тварюжка, от которой пахнет Тьмой… В общем, Надя нашла на записывающем артефакте новые, то бишь, неплохо забытые, события о находках, воспоминания о которых в нормальной памяти если и фигурирует, то в довольно смазанном варианте. Но и того немногого, что нашлось и не являлось чем-то выходящим за пределы быта, довольно, чтобы язык к нёбу присох от страха.
Нав в стазисе, валяющийся в ванне с «ихором», и что-то, что могло быть навом в недавнем прошлом! Или не навом, а показалось... Запись же, мало ли... Запах Тьмы я и насочинять могла... И тем не менее - кошмар. Кошмар,кошмар, кошмар! Кош-мар! Что теперь будет?..Мааатка Боска…Вот и кто трупом будет? Стоит ли показывать его кому-либо? Не решат ли, что наши художества?..
И вот Вафля нашла нужные записи, записи этого дня: вот она мотыляется по всем кладбищам Москвы, не заезжая лишь на Миусское, вот перелезает через забор Химкинского. Вот она поддаётся и опускается на землю, к ней подбирается одна из тварей, но не успевает ничего сделать – спугивает взрыв гранаты и задымление. Обзор становится карминовым – артефакт отреагировал на раздражение хозяина, - и вид сверху, с ветки дерева. Падение…
Модификантка просмотрела всё. До того момента, как она, не понимая в полной мере, что делает, рванула от дерева, пронеслась мимо ограды, на которую оказался нанизан мобильник, и вылетела из зоны задымления.
- Шуточки у вас, Инэльга, идиотские, - прошептала модификантка, условно обращаясь к наву, который, она была уверена, пока что за каким-то шутом остался в зоне задымления. – Не важно, что сказанное вами было сарказмом, который я, к слову, тоже не сильно-то воспринимаю. не важно, надышалась я дряни всякой или адекватно реальность воспринимаю…
Наде было странно, что её задела ядовитость Инэльги. Она-то думала, что сможет не обращать внимания на такое. Со временем, по крайней мере. Ан-нет, не вышло.
- Ладно, сколько шутки в этой шутке можно  потом разобраться... - как смогла деловито сообщила себе синеволосая. Лить слёзы на тему идиотизма и ядовитости в навских в шутках и приколах, тем более, в шутках и приколах саркастического характера, времени не было - с кладбища, тем более, ставшего полигоном для неизвестного доморощенного химика (а кто ещё может такой газ сочинить?) надо было убираться, пока ветер не оказал сизо-жёлтому дыму посильную помощь по воцарению на всей территории.
Схема действий сложилась в голове девушки в миг: найти в кармане джинсов пачку с влажными салфетками, закрыть одной из низ рот и нос, плотно прижав к лицу, чтобы снова не надышаться, подхватить куртку и быстро нырнуть в дым, чтобы, вернувшись под то дерево, забрать рюкзак и уйти. Просто уйти.
В конце концов, я только разведывала, - думала модификантка, начиная воплощать схему в жизнь. – Без цели прямо сегодня устроить охоту. Жалко только, что с напарником по этой веселухе я, кажется, промахнулась. Ладно, на собствтенно охоту одна пойду...
Вот салфетка у лица, прижатая раненной рукой, в другой, здоровой, болтается узел с «начинкой», дико возмущённой тем, что с нею так обращаются. Рывок в дым (новое возмущение от зверя, сопровождаемое яростным чиханием, – бегом до дерева, не обращая внимания на тёмного инженера и его собеседницу, быстро подцепить пальцем рюкзак – и назад, попутно показав Инэльге жестом, что она валит из этого провонявшего напрочь места.
Правда, Надя чуть задержалась не только для разъяснительных пантомим на упрощённом языке для глухонемых - оставлять телефон, пусть и в раздраконненом виде не хотелось. Но рук не хватало, что заставило девушку задуматься. Результатом раздумий стали следующие действия: модификантка задержала дыхание и, убрав руку от лица (салфетка, мазнув по "нарумяненной" щеке, немедля спланировала вниз, на землю), рывком сняла бренные останки бывшего некогда новым Гэлекси Гранда с ограды, спрятав их в карман джинсов, что далось с трудом – дыры от содранного с пальцев пулей мяса никто не отменял, как и боли от резких, противопоказанных сейчас правой конечности, движений, - тоже. Синеволосая с трудом удерживалась от того, чтобы выматериться в голос, напоминая себе, что имеющийся воздух вдыхать не рекомендуется, а то снова развезёт, как соплю по берёзе.
Закончив, девушка решила не тратить время на то, чтобы достать новую салфетку – лёгкие и так уже без воздуха горели, словно в грудной клетке костёр развели, - Вафля снова вынеслась из дыма снова. Не менее стремительно, чем в первый раз, кивком показав, где тут обитает чистый воздух, не раздражающий нежные навские гляделки.
Снова вынырнув из дыма и продышавшись, Надя решила, что ничего страшного от новых неудобств не будет, вскинула рюкзак на пострадавшее плечо, поморщившись от боли. Ранка на ключице если и заживала, то не так скоро, как надеялась проштудировавшая все мифы и легенды про оборотней Вафля, понимавшая, что надеяться на большое количество сходных черт у модификантов и мифических оборотней не стоит, но не имевшей при этом никаких других источников информации и вынужденной полагаться на ненадёжные.
В калитку главного входа на кладбище модификантка вышла под мороком, остановившись так, чтобы оказаться и от ворот, и от машин подальше. Особенно она сторонилась немолодой серебристой "Лады", разукрашенной эмблемами с лентами, увенчанными какой-то надписью, чуя тёмную энергию и догадываясь, что едва ли на ней приехала рыжая незнакомка, завёрнутая в белое пальто, как покойник в саван.
От этой машины, пожалуй, надо держаться подальше - отстранёно подумалось модификантке, разглядывающей "вензеля" на машине. - Просто чтобы не вызывать вопросов напряжённостью, как в розетке...
Надя готова была запулить куда подальше вообще любой артефакт и спрятаться от магов в какой-нибудь антимагический бункер, куда нет доступа магической энергии и больше оттуда не выходить, потому что просто от ощущения энергии у внутреннего зверя шерсть на загривке вставала дыбом – говорил страх. И что делать с этим, кроме отказа от магии вообще, Вафля не знала. Это было нечто иррациональное, ненормальное. Модификантка понимала, что если бы все маги, какие есть в Тайном Городе, боялись магии и магической энергии из-за того, что когда-то и, может, не единожды им прилетало (а прилетало, если вспомнить историю Великих Домов, много раз и всем), то едва состоялись бы Великие Дома, основой-то Домов были Источники. Но понимание пониманием, а поделать что-либо Вафля, да и многие модификанты, бывшие некогда пусть и человскими, но магами, не могла. У неё просто всё так и сжималось в комок внутри каждый раз, как оказывалось необходимо использовать магические приспособления. Ясное дело, что при такой фобии ни о каком активном использовании магии и речи не шло, хотя артефакты, не смотря на дикий страх, всё же использовались, для чего модификантантам приходилось пересиливать себя. Но и избавиться от магической игрушки они старались при первой возможности
По этой же причине, из-за страха, Надя постаралась как можно быстрее после выхода с территории кладбища снять с себя морок. Вафля рассчитала так, что народу на шоссе всё равно нет, так что внезапно появившаяся из неоткуда девушка, стоящая на тротуаре, не должна вызвать ненужные вопросы и не увидела большой проблемы и нарушений в своих действиях.
Едва морок пропал, она больной рукой буквально сцарапала с себя часы, пихнув их к рюкзак с таким видом, словно это была ядовитая змея, а не безобидный аксессуар, в котором был не менее безобидный морок. Рюкзак теперь для синеволосой был вроде осиного улья, но там были вещи, потому как бы девушке не было страшно, но рюкзак она вскинула обратно на плечо.

Отредактировано Надежда Вайфэль (2015-10-27 21:47:29)

  Как странно... Я задал ей вопрос на родном языке, но она отвечает на русском... В наличии у нас «языковое смешение», когда контрагент понимает вопрос, но не задумывается, на каком языке он отвечает. Такие ошибки частенько допускают начинающие шпионы. Или... Подозрительная дама. Явно неспроста проникла в эту страну. Действуем осторожно. Но сарказм, отчетливо улавливаемый во фразах француженки, словно придал Инэльге азарта и лихого бесстрашия.
  - Простите, мадемуазель, я военный и привык общаться короткими фразами, подразумевающими краткий ответ.
  Тьма всемогущая, что я творю? Я же «секретчик»! Да за такое меня спишут в рядовые второго арната. Обнаружил не-мага, нарушаю на его глазах режим секретности, не отправляю в бессознательное состояние... Мимо пронеслась Надежда, вернувшаяся, видимо, из «боевого похода», так как тащила за собой неведомую зверюгу, башка которой была плотно замотана курткой. Сорвала с оградки останки мобильника и отбыла куда-то к выходу с кладбища. Карнавал идиотизма. Вот и что мне сейчас делать?.. А дама в белом смотрела на него. Что делать дальше – непонятно. Ну, ладно, об этом потом.
  - Рядовой Иннокентий Александрович Сычёв, разведка, разрешите представиться, - быстренько вспомнил свои данные по человскому паспорту Инэльга. А по спине бегали мурашки. Иностранная челка вызывала чувство острой тревоги, о котором сигнализировал «волшебный копчик». – Позвольте вывести вас из зоны задымления.
  Аккуратно взяв незнакомку под локоть, нав провел ее по темной аллее к калитке, которая, как оказалось, была открыта, и лазить по заборам гарке смысла не было. Тихонько чертыхнувшись про себя, он со своей спутницей подошел к машине. И, о чудо, невдалеке стояла Надя с дергающейся добычей. Не хватало еще, чтобы непосвященная челка разглядела эту мразоту и начала задавать нам «неудобные» вопросы! Угомоню тварь «Пастушьим якорем», если что.
  - Итак, дамы, у меня есть к вам предложение: пообщаться в более теплом месте, - кивнул в сторону своей «служебки» темный. Может, на свежем воздухе они протрезвели и наконец-то проявят благоразумие? – Машина – дрянь, но печка исправная. А то в такую холодищу без курток на улице не очень-то уютно, - демонстративно подмигнул он Наде и машинально размял онемевшие от холода кисти – тонкие кожаные перчатки с обрезанными кончиками пальцев никакой зашиты от оного холода не предоставляли. Правда, оглашенный вид синеволосой и ее испуганное зырканье на «Ладу» ставили под сомнение благополучный исход варианта «погреться в машине». – Надя, если ты переживаешь об «этом», то оружия там не имеется, только «инструменты». Даже кило граммонита герметично упаковано и лежит подальше от детонаторов. А твой «груз» можем вон, на внешний багажник закинуть и пристегнуть к рейлингам. Крепко держаться будет, у меня оттуда даже сейфы в полтонны не слетали...

Аферистка, обладавшая особой проницательностью, мгновенно заметила, как резко изменился тон язвительного и неприятного незнакомца. Теперь он стал милым, галантным и знакомым. В такой удивительной метаморфозе, вне всякого сомнения, была замешана какая-то "всесильная магия". И она явно имела прямое отношение к Маргарите.
Вот эта да! Что же вы, Иннокентий Александрович, задумали? В какую игру вы со мной играете?
Ведьма призналась себе, что рядовой разведчик успел достаточно напугать её своим поразительным самообладанием и исключительной оперативностью. Однако внешне девушка оставалась абсолютно невозмутимой.
– Позвольте вывести вас из зоны задымления.
Почему-то у Маргариты мороз пошел по коже от этих слов. Но она постаралась быстро вывернуть из мертвой петли страха и вспомнила о хороших манерах:
- Поз-во-ля-ю.
И, разрешив взять себя под локоток, девушка собралась самым тщательным образом изучить военного. Задумка была хороша, но вот исполнение оставляло желать лучшего. Мигрень - порождение кладбищенского приключения с дымком- захватила голову, и теперь каждый вдох и выдох давался с трудом. Но не отказываться же, в самом деле, от достижения цели из-за столь мелкого препятствия. Однако голова ныла. Ныла и болела, не останавливаясь даже тогда, когда Маргарита пыталась не дышать. Ох уж эти тягостные минуты жизни! Нужно сосредоточиться. Сейчас.
Ведьма и не подозревала, насколько всесильной окажется магия этой ночи. Минуты через три их встретила струя свежего воздуха и пульсирующая мука стала стихать. Несколько мгновений Маргарет наслаждалась легким дуновение ветра, дышавшего ей прямо в лицо. 
Я даже успела соскучиться за собой...Теперь ты, военный. Одна сплошная струна. Длинные, тонкие, но очень жесткие мышцы. Стальная хватка. Но держишь меня и идешь очень легко, непринужденно. Говоришь твердо, без колебаний. От французского акцента не осталось и следа...нет, не это...все фразы, каждое слово...эта необычная законченная четкость... Что же тебе все-таки ответить? Что-то дерзкое? Едва ли. Если я это сделаю, то завтра кто-то может где-то споткнуться о труп молодой рыжеволосой девушки, приконченной не самым приятным способом.     
Сердце остро кольнуло. Маргарет слегка тряхнула головой, прогоняя неприятную мысль подальше. Крупные серьги из черного золота в её ушах резко качнулись и коснулись шеи.
Твоя странная вежливость. Зачем тебе это? Ты...Ты подумал, что я что-то знаю? И это заставило тебя действовать иначе! Ты считаешь меня опасной из-за того, что я обладаю знанием, а я...я боюсь тебя. Всё правильно... Впрочем, ты в этом сомневаешься, не так ли?   
Небольшая доза чистого воздуха, терпимая боль и голова аферистки заработала практически в привычном режиме. Она слишком быстро отметала самые несуразные варианты, чтобы нести чушь, слишком сильно трепетала внутри, чтобы красиво преподнести Иннокентию свою спасительную ложь. На сердце было тяжело, в душе царила встревоженность, но Маргарита, подойдя к калитке, уже приладила к лицу идеальную маску, аккуратно настроила голос и осанку. Да, шельма покидала кладбище при полном параде.
От внезапной встречи со старой знакомой с синими волосами и предложения продолжить разговор в машине сердце ведьмы забилось сильнее. Слишком это было принужденно.
Почти сразу за Иннокентием невнятно забормотала Синевласка. Аферистка молчала, ожидая, что она поинтересуется хотя бы её именем. Но девушка этого не сделала, и потому актриса великодушно дослушает её речь до конца.
Кажется, если кто-то кого-то понимал в этой ситуации, то это явно были военный и Синевласка. Чёрт! Они что, перемигиваются? Удостоверившись в этом, но не подавая виду, ведьма аккуратно опустила фонарик, чтобы помиловать глаза собеседников. Интересно, почему они так общаются? Неужели они не в состоянии придумать что-то получше? Или не успели? Инэльга...или как там его по телефону обзывала эта певица-щебетунья...Он умен и изворотлив...Но можно же было... Да многое можно было сказать и сделать, пока аферистка скучала на морозе перед машинкой. Хотела? Получи! Вон эти двое даже толком не знают, как друг к другу обратиться. Просто удивительно, как их раньше не...
Левая рука -счастливая держательница фонарика- не уличавшая девушку в каком-либо преступлении, медленно падала вниз. А вот правая рука -почти преступница- временами излишне крепко сжимала перчатки в кармашке. Она всё сказала. Теперь моя очередь! Маргарита ссутулилась, чуть опустив плечи вниз, и, опершись на правую ногу, обрела новую точку равновесия. Аферистка не стала ни дерзить, ни скромничать, ни нападать с расспросами.
-Вы!- девушка, резко повернув голову, обратилась к Иннокентию, который в свете уличных фонарей вдруг помолодел на шесть или семь лет. - Что не так? - неожиданно спросила плутовка тихим, но уверенным голосом и тут же замолчала, гипнотизируя рядового взглядом.
Большие глаза Маргарет делались ещё больше в такт её необычным фразам.
- Вы волнуетесь... - ведьма чуть подняла брови и закусила губу. Прекрасное начало для беседы по душам. Ты уже удивился? Уже заподозрил, что мы все ясно понимаем, почему оказались на этом кладбище сегодня. Ты сам должен себя убедить в том, что это не совпадение и не чудо. Ты сам должен поверить, что я действительно знаю то, что ты разрешаешь мне знать...и даже больше. Тогда твоя игра станет нелепой. - Из-за неё? - она кивнула на Синевласку и зелень глаз полыхнула огнем.
Маргарет неспешно расправила плечи и выпрямилась. С медлительностью змеи ведьма повернулась к девушке. Сия молодая особа по европейским меркам была очень хорошенькой: интересные волосы, лакомая округлость, нежная кожа. Глаза удивительного цвета вполне можно назвать выразительными. Только очки мешают. Однако во всем облике Синевласки ощущалась какая-то скрытая боль. На лице аферистки неожиданно промелькнуло сочувствие, интерес стал более теплым, приветливым. Маргарита прекрасно исполняла все свои роли, не раз позволяя окружающим становиться свидетелями перемен её настроения. Она была мастером игры без слов. И пусть в каждой игре всегда имелась какая-то доля истины, шельма сама точно не смогла бы определить, где же сейчас заканчивается ложь и начинается правда. 
Ведьма бросила ещё один сочувствующий взгляд на девушку в охристо-желтой маечке с кровавыми пятнами.
- Не стоит полагаться на...коллегу...Нужно ехать в больницу, - почти шепотом заключила Маргарет и уже громче пояснила: -  Освидетельствовать её состояние смогут только там. Это нам пригодится.
На последней фразе она снова заглянула в глаза рядовому, оценивая реакцию "официального лица". Не зря я две недели потратила на рапорты и отчеты русских!
Затем внимание девушки привлекла курточка Синевласки. Проверять, что за "груз" в ней лежит, у ведьмы не было никакого желания. Нет, оно сначала было, однако после глубокомысленного диалога этих двоих ей показалось, что оттуда вот-вот выскочит нечто, набросится на неё и сожрет со всеми потрохами. Но ни на одном видном месте из куртки ничего не торчало и признаков жизни она не подавала. Хоть какое-то облегчение. Ведьма, выдохнув, перестала быть флегматично-статичной, но не заговорила. На лице Маргариты не появилось ни вопроса, ни удивления - оно выражало скорее внимательное наблюдение. Наконец взгляд сделался прохладнее, а правый краешек губ чуть дрогнул. Обычно так кротко усмехаются люди, которые уже знают правильный ответ. Ведьма лишь давала понять, что наличие свертка из верхней одежды её не удивляет, а его содержимое её не интересует.
Затем девушка моргнула и переключилась на машину. Они должны понять, что я позволяю им остаться наедине и договориться. Это только подчеркнет то, что я много знаю...и что мне не страшно. В другой ситуации аферистка предпочла бы более тесный контакт, но сейчас ей нужно было изображать отнюдь не любопытную персону. Лимит вопросов и ответов у меня сегодня очень небольшой.
Внезапно ведьма ожила: она, словно забыв о вынужденных визави, энергичным шагом обошла серебристую Ладу спереди и, открыв переднюю дверцу, подняла с сиденья планшетку с замерочными листами и рулеткой. Через секунду девушка буквально приросла к мягкой спинке кресла. Случайную добычу из рук она не выпустила, но рассматривать её тоже не стала. Она просто сидела. Просто ждала.
Такой поворот событий её вполне устраивал: Маргарет успела не только перевести дух, выключить и спрятать фонарик, но и надела перчатки прежде, чем открыть машину.

Отредактировано Маргарита Далет (2015-11-19 00:34:13)

Встать и подойти к собеседнику – казалось бы, такое простое действие, не требующее особых усилий. Ну по крайней мере, оно обычно не составляет труда. Но с другой стороны, попробуйте сказать это только учащемуся стоять и ходить ребёнку или индивиду, внезапно начавшему испытывать некоторые проблемы с вестибулярным аппаратом.
Вафля могла честно сказать, что ранее если и испытывала на себе работу органа, запрятанного где-то в голове, во внутреннем ухе, то не при условии неправильного функционирования этого органа чувств, не из-за отклонений, а по причине детского развлечения. Была у неё и её подруг такая забава: сесть (или посадить другого) на верёвочные качели или тарзанку и закрутить это дело до узлов на верёвках (в случае тарзанки – на качелях такое перекручивание могло грозить травмами) и резко, с толчком, запускали эту конструкцию в противоположную закручиванию сторону. Для сидящего на тарзанке или качелях скорость казалась бешенной – только пейзаж перед глазами и мелькал, смазываясь.
После того, как его снимали с «центрифуги», «лётчик-испытатель» ещё некоторое время не мог ходить, не шатаясь и не изображая синусоиды. Правда, до хождения на четвереньках не доходило, да и проходило это состояние довольно быстро.
Потому то, что ошарашило моргнувшую и попытавшуюся встать модификантку сейчас хоть и имело общие черты с «испытаниями центрифугой», но не имело главного – причины появления, то бишь, раскрутки на качелях или тарзанке.
Зажмурившаяся Вафля, опёршаяся раненной рукой на фонарь, тряхнула головой, желая поставить окружающую действительность, колыхающуюся туда-сюда, на место.
Напрасно.
Действительность скакнула, словно призовой рысак, заставив только что не уверенно утвердившуюся на нижних конечностях модификантку привалиться к столбу плечом и, позеленев, сползти по нему обратно, вниз, сглатывая поднявшийся откуда-то из желудка комок, подозревая, что содержимое комка едва ли будет аппетитно выглядеть.
Посидев чуток и понаслаждавшись голосом новой знакомой (А я у неё имя-то спросила?), пытавшейся чего-то добиться от Инэльги (что именно, синеволосая не слышала – уши предпочли режим «всё смутно»), зажмурившаяся после этакого приступа Вафля решила открыть глаза и повторить попытку.
На этот раз получилось куда лучше, так что мысли «что у меня с вестибуляркой?» растворились в просторах мозга. Дополнительным «призом» стало исчезновение головной боли.
Добре! - повеселевшая модификантка довольно прижмурилась, наслаждаясь лёгкостью, которое ей подарило это избавление.
Нет, может, кто и не поймёт подобное душевное состояние, но… может, стоит спросить у этого индивида, болела ли у него хоть раз голова?
Теперь главное, чтобы болевая вспышка не накрыла. Это будет не вовремя…
Отвечал ли нав рыжей синеволосая не следила. У неё на тот момент были дела, съедающие буквально всё внимание, так что не до подробностей. Но вот требование тёмного засунуть зверюгу в багажник, как и сам багажник в открытом состоянии и соответственный указующий жест в сторону этой части машины, она восприняла чуть ли не с радостью – надоело куртку с животиной этой в руках таскать, тем более, что здоровая левая конечность могла пригодиться.
Правда, не понравился девушке приказ, читающийся во взгляде тёмного, замеченном синеволосой, когда она подходила к машине.
Сама будто не догадываюсь! - эту мысль Вафля постаралась так же взглядом.
Совершенно машинально это действо оказалось сопровождено раздражённым оскалом –внутренний зверь был не доволен тем, что кто-то оспаривает его самостоятельность и отдаёт приказы, пусть и не вербально. Надя даже не заметила, что губы приподнялись, оголяя клыки, слишком крупные для человских. Да и от масанских игл отличались, будучи куда толще, явно предназначенные для того, чтобы расправляться с мясом и грызть кости, а не прокусывать артерии ради крови. В глазах же проскочили карминовые искры.
Правда, у звериной части Надиной натуры запала хватило не на долго: стоило Вафле подойти ближе к машине и пройти к открытому багажнику, как зверь, словно что-то почуяв, спрятал зубы, заставив Вафлю сменить оскал на почти не слышное короткое бурчание, и только что хвостом не замахал восторженно, хоть и был обеспокоен некоторыми аспектами обстановки.
Что за ерундовина? - модификантка в некотором замешательстве почесала висок, но, так ничего и не поняв из своего же поведения, пожала здоровым плечом и отправила курточный куль со зверем в багажник, сочтя за лучшее побыстрее оказаться в тепле.
Куда, собственно, и удалилась с холодной и негостеприимной улицы, предварительно заслав в салон, на пол, свой рюкзак.
Надеюсь, у Инэльги не появились вопросы относительно моего поведения. - мрачно подумала синеволосая, захлопывая за собой дверь и откидываясь на спинку сидения и расслабляясь – пока Инэльга разбирается с внезапной знакомой, ожидать разбирательства в отношении себя Вафля не собиралась. Руки сами собой начали теребить ромбовидную подвеску-медальон из тёмного металла, которая висела на цепочке, зашитой в неширокой - буквально в два пальца - полосе чёрной ткани, похожей на бархат. Под пальцами то и дело оказывался рельеф гравировки.
Надеюсь, не будет, потому что у меня они тоже есть, а вот с ответами никак…
Впрочем, мысли были да затаились в глубине сознания, позволив Вафле вспомнить, что в машине она не одна и следует проявить хоть какое-то воспитание, пусть оно и хромает сегодня на все конечности.
- Здравствуйте. - проговорила модификантка, укладывая локти и облокачиваясь на спинку водительского кресла. - Меня зовут Надя. Надежда Адаманитовна Вайфэль. Извините, что сразу не представилась - вечерок такой, то воспитание неминуемо отсыхает и отваливается... А вы?.. - девушка приподняла брови, предлагая рыжей ответить на запоздавшую вежливость и представиться.

Отредактировано Надежда Вайфэль (2015-11-25 23:21:50)